Знание в контексте. Игорь Прись

фактами». Например, с точки зрения эмпирического реализма Канта роль таких внешних фактов играют вещидля-нас или соответствующие состояния дел. Контекстуальный реализм (к-реализм), во-первых, принимает лишь логическое ядро теории истины как соответствия (это дефляционизм): по определению мнение, высказывание или суждение истинно тогда и только тогда, когда оно соответствует факту. Во-вторых, к-реализм признаёт существование реальных фактов, которым соответствуют истинные мнения, высказывания или суждения. Наше познание – познание самих вещей. То есть истина имеет субстанциональное содержание. Во-третьих, согласно к-реализму, соответствие между истинным мнением, высказыванием или суждением и фактом не может быть теоретизировано в виде некоторого механизма, позволяющего в общем случае априорным образом определять, какие мнения, высказывания или суждения истинны или ложны. Зависимость от контекста неустранима. Истина – соответствие в контексте, или в рамках языковой игры. Для Витгенштейна об истине и знании имеет смысл говорить лишь в рамках формы жизни. Для него «И понятие знания сопряжено с понятием языковой игры» [10, § 560]. Это и означает зависимость от контекста, то есть укоренённость в реальности. (См. также раздел 1.3. Главы 1 Части 1 и обсуждение теории истины как соответствия в [11].) В частности, к-реализм отвергает когерентистскую теорию истины как теорию идеалистическую. В разделе 6 мы приведём аргумент против когерентизма по отношению к эпистемическому обоснованию.

      5. Обоснование

      С точки зрения традиционного определения знания как обоснованного истинного мнения обоснование рассматривается как чисто интерналистское в смысле доступности рефлексии/интроспекции рациональных оснований для мнения. Например, для Д. Дэвидсона такими основаниями являются только мнения (beliefs): мнения могут обосновываться только другими мнениями. Это когерентистская позиция. При этом во всех традиционных теориях, включая теории, апеллирующие к экстерналистскому обоснованию (или «воранту» (warrant)[61]), обоснование не гарантирует истинность мнения и, соответственно, знание. Поэтому для традиционной эпистемологии обоснованность мнения не означает его обязательность, то есть не означает «должен верить» (ought, should), а отсутствие обоснованности не означает запрета на верование, то есть «не должен верить». Другими словами, традиционная концепция обоснованного мнения является ненормативной. Традиционные экстерналистские теории сохраняют те же метафизические предпосылки, что и интерналистские: существование внешней реальности, теория истины как соответствия фактам внешней реальности, мнение как внутреннее психологическое состояние и так далее. Например, процессуальный релайабилизм Голдмана трактует обоснованность мнения в экстерналистском смысле: мнение обосновано, если (психологический) процесс, в результате которого оно получено, надёжен (truth-conducive). При этом надёжность когнитивного процесса не гарантирует знание[62].

      Обоснование

61

«Ворант» (warrant) можно перевести как «правомочие», «оправдание», «подтверждение», «обоснование». Это родовой термин для обозначения нефактивной эпистемической рациональности. «Интайтлмент» (entitlement) – экстерналистский вид воранта. Обоснование в смысле «justification» – интерналистский вид воранта.

62

Существуют различные версии релайабилизма Голдмана и релайаблизма tout court. Например, релайбилизм добродетелей (virtue reliabilism) Джона Греко основывается на понятии эпистемической добродетели [12].