Знание в контексте. Игорь Прись

или интеллектуальных добродетелей субъекта недостаточно для наличия знания.

      Д. Притчард эксплицирует два естественных структурных условия, которым должно удовлетворять любое знание и о которых мы уже упоминали выше. Одно из них является, условно говоря, «внешним», то есть относится к условиям окружающей среды, характеризует, насколько последняя является эпистемически благоприятной, а второе – «внутренним», связанным с применением когнитивных способностей познающего субъекта[37]. Согласно внешнему условию, истинное мнение субъекта не должно быть случайным, то есть не могло бы с лёгкостью оказаться ложным и в этом смысле является безопасным. Согласно внутреннему условию, истинное мнение должно быть результатом применения когнитивных способностей или (интеллектуальных) добродетелей субъекта. Между этими двумя условиями, согласно Притчарду, существует связь, позволяющая их интегрировать в единое целое – знание. Это структурное определение знания – антислучайная (безопасная) эпистемология добродетелей, комбинирующая антислучайную (безопасную) эпистемологию, принимающую во внимание только «внешнее» условие, и эпистемологию добродетелей, принимающую во внимание только «внутреннее» условие [56–57]. (Для обозначения теории, которую мы называем «антислучайной/безопасной эпистемологией», употребляется также термин «противоудачная эпистемология». См., например, статьи А. Р. Каримова и А. З. Черняка [55].) Мы вернёмся к двухкомпонентной теории Притчарда в Главе 2. Основные положения его теории в связи с подходом С. Голдберга и ЭСЗ Уильямсона рассматриваются в Главе 1 Части 4.

      Глава 2

      Теории знания

      1. Эволюция эпистемологических теорий после Гетье

      Попытки проанализировать знание в виде необходимых и достаточных условий, предпринимаемые в течение нескольких десятилетий после появления в 1963 г. статьи Гетье, не привели к определённому успеху [58]. Формула «знание = мнение (убеждение, верование) + истина + обоснование + что-то ещё (или же: мнение + истина + что-то ещё), где «что-то ещё» позволяло бы исключить контрпримеры типа Гетье и не отсылало бы к понятию знания, была отвергнута эпистемологией сначала-знания (ЭСЗ) Т. Уильямсона. Всё же, на наш взгляд, усилия, предпринятые в рамках традиционной эпистемологии, нельзя назвать бесполезными. С одной стороны, они выявили пределы традиционной эпистемологии, а с другой – привели к возникновению множества интересных теорий, некоторые из которых совместимы с ЭСЗ, хотя и менее фундаментальны.

      В данной главе мы рассмотрим некоторые теории знания, располагающиеся скорее в раках традиционной парадигмы – как экстерналистские, так и интерналистские теории, а также смешанные теории, комбинирующие элементы экстернализма и интернализма. Рассматривая теории в их взаимосвязи, мы увидим, что в эпистемологии наблюдается определённый, но не решающий, теоретический прогресс[38].

      Первой экстерналистской

37

Мы употребляем здесь термин «внутреннее», вообще говоря, не в интерналистском смысле. В респонсибилизме – разновидности эпистемологии добродетелей – речь идёт о применении высокоразвитых интеллектуальных способностей субъекта. Это интерналистский подход. Но в том случае, когда речь идёт о применении надёжных когнитивных способностей субъекта, например, перцептивной способности, мы имеем дело с экстерналистским подходом. И в том, и в другом случае, однако, мы говорим не о характеристике внешней среды, а о внутренней характеристике познающего субъекта.

38

В то же время, как полагает Уильямсон, стандартные эпистемологические теории не приближают нас к истине, так как они начинают изучать знание не с того конца. Для Уильямсона знание концептуально неанализируемо. Концепт знания первичен. Исходя из понятия знания, объясняются другие эпистемологические понятия, а не наоборот.