Морпех. Подмога придет!. Олег Таругин

вернулся. – Степан, не сдержавшись, фыркнул. И, поколебавшись, добавил: – Бать, и это – спасибо тебе!

      – Да за что, сынок?! – искренне не понял Алексеев-старший.

      – Просто за то, что верил в меня, что ждал. – Ощутив, как подозрительно защипало глаза, морпех торопливо завершил разговор: – Все, батя, пора бежать, иначе на автобус опоздаю. Конец связи, тарщ майор!

      – Связи конец, старлей, – глухо ответил десантник, сбрасывая вызов.

      Осторожно, словно неразорвавшуюся ручную гранату, положив смартфон на стол, до хруста в пальцах сжал кулаки. Несколько раз с силой вдохнул-выдохнул, успокаивая взведенные до предела нервы. Вроде попустило…

      – Валер, ты чего ни свет ни заря подскочил, выходной же? – в кухню заглянула сонная жена. – Телефон схватил, побежал куда-то, меня разбудил. Случилось что? Кто звонил-то?

      – Нормально все, Ленусь. Степка вот отзвонился, обещал сегодня заехать. С курсов – помнишь, я рассказывал? – вернулся.

      – Так чего сидишь-то? – возмутилась супруга, мгновенно переходя в боевой режим хранительницы семейного очага и рачительной домохозяйки. – Дуй в магазин и на рынок, сейчас список покупок набросаю, а то снова что-нибудь купить забудешь! Нужно же вкусненького приготовить, стол накрыть, а то он уж месяц как на казенных харчах. Давай-давай, не нужно мне этих осуждающих взглядов. Умылся-побрился – и вперед, десант! Родина зовет! А Родина – она, как известно, мать!..

      Глава 5. Разговоры

      Новороссийск – Ростов, наши дни

      На отъезд Степана контрразведчик, с самого утра снова засевший за компьютер, от которого накануне его удалось оторвать с большим трудом, объяснив, что сохраненная информация за ночь никуда не денется и смысла ее сразу распечатывать нет, отреагировал спокойно. Напомнил только, что при разговоре с непосредственным командованием следует до последней возможности избегать упоминаний о некоем капитане госбезопасности Шохине. Да и вообще, не отбрасывать окончательно придуманную оным капитаном версию насчет потери памяти и пребывания в больнице. Ну, а уж коль совсем припрет, то рассказывать, как есть, постаравшись при этом сперва сообщить ему о проявленном интересе при помощи мобильной связи (пользоваться мобильником, принимая звонки и СМС и даже отвечая на последние, особист научился уже достаточно уверенно).

      После чего… заставил Степана вытащить из кармана злополучную пулю и запихнуть ее, пусть и не особо глубоко, обратно в пробковый круг – сам он брать загадочный артефакт в руки по-прежнему категорически не желал.

      Основательно обалдевший старлей сделал, как просил товарищ, уже позже, по дороге в родной Ростов, догадавшись, к чему была эта странная просьба: судя по всему, в самом крайнем случае особист хотел попытаться самостоятельно вернуться в сорок третий год. Вопрос, каким, собственно, образом, понятное дело, оставался открытым, поскольку ответа на него не знали ни сам Шохин, ни морпех…

      Уже прощаясь, Алексеев озвучил контрразведчику пришедшую ночью мысль:

      – Серега,