Академия на краю гибели. Айзек Азимов

у нас выйдет отличная команда.

      – Знаете, – буркнул Тревайз, – я сейчас вряд ли могу похвастаться практичностью и сообразительностью, но, похоже, выбора у нас нет, так что хочешь не хочешь, а попытаться составить что-то вроде команды нам придется.

      – Ага… Ну что ж, будем надеяться, что я освоюсь в космосе. Я, знаете ли, никуда ни разу не летал, Советник. Самая что ни на есть сухопутная крыса. Хотите чашечку чаю? Я сейчас скажу Клоде, чтобы она нам что-нибудь приготовила. У нас ведь еще имеется несколько часов до вылета, правда? Хотя я лично, знаете ли, готов отправиться хоть сейчас. У меня все готово для нас обоих. Мэр была исключительно, исключительно любезна. Просто удивительно, насколько она заинтересована в этом проекте!

      Тревайз удивленно спросил:

      – Следовательно, вы знали об этом заранее? И как давно, если не секрет?

      – Мэр обратилась ко мне… – Пелорат нахмурился, пытаясь припомнить, когда же это было, – две… нет, пожалуй, три недели назад. Я был просто в восторге, знаете ли. А теперь, когда я понял, что со мной полетит не второй историк, а пилот, то есть вы, дружочек, я просто в восторге, что это будете вы.

      – Две-три недели назад… – изумленно пробормотал Тревайз. – Значит, она давно наготове. А я-то…

      Он оборвал себя и умолк.

      – Простите, дружочек?

      – Да нет, ничего особенного, Профессор. У меня дурацкая привычка разговаривать с самим собой. Придется вам к этому привыкнуть, особенно если наше путешествие затянется надолго.

      – Затянется? Конечно, затянется! – радостно воскликнул Пелорат, увлекая нового знакомца к столу, уже накрытому домоправительницей для легкого чая. – Совершенно неясно, знаете ли, сколько оно продлится. Мэр сказала, что продолжаться оно может сколько нам будет угодно, что к нашим услугам вся Галактика, что, куда бы мы ни отправились, мы сможем беспрепятственно пользоваться фондами Академии. Правда, она сказала, что нам не следует переходить границ разумного. Это я ей пообещал.

      Он прищелкнул языком и довольно потер руки.

      – Садитесь, дружочек, садитесь. Видимо, мы с вами в последний раз поедим на Терминусе.

      Тревайз сел к столу и спросил:

      – У вас есть семья, Профессор?

      – У меня есть сын. Он уже большой мальчик – декан факультета в Сантаннийском Университете. Химик, если не ошибаюсь. Пошел по стопам матери. Мы уже давно живем врозь, так что, знаете ли, можно сказать, у меня ни перед кем нет ответственности, да и завещать мне, честно говоря, особенно нечего. Надеюсь, вы тоже ничем таким не обременены? Угощайтесь сандвичами, мой мальчик.

      – Да, родственников у меня нет. Кое-какие женщины время от времени. Но они приходят и уходят.

      – Да. Да. Приходят и уходят. Это замечательно, когда так получается. Прекрасно, знаете ли, когда это не принимаешь всерьез. Детишек нет, как я понимаю?

      – Нет.

      – Замечательно! У меня, знаете ли, очень приподнятое настроение сейчас. Правда, поначалу, когда вы только вошли, я немного опешил, признаюсь. Но теперь я вижу, что вы очень милый молодой человек.