.

Николаевич вернул телефон на стол.

      – Вроде в далеком прошлом тех, кто доставлял плохую весть, убивали. Ваш коллега скончался.

      Я подумала, что неправильно поняла владельца медцентра.

      – Вы о чем?

      – Тимофей умер, – коротко пояснил Буркин, – остановка сердца.

      – Как? – обомлела я. – Почему?

      – Ишемическая болезнь, острая обструкция кровообращения, кардиомиопатия, миокардит, дисбаланс калия, гиповолемия, – перечислил доктор, – причин может быть много, я не все озвучил.

      – Есть же «утюги», – еле слышно сказала я. – Или их в машине не было?

      – «Скорая» оборудована полностью, – мрачно ответил врач, – у вашего коллеги два раза удалось запустить сердце, но случилась третья остановка.

      Я молча слушала Буркина, а он перешел со мной на «ты».

      – Знаешь, иногда я думаю: раз Господь твердо решил забрать человека, медицина ему не поможет! Порой больной к выписке готовится – и раз, нет его. Внезапно. И наоборот бывает, ты думаешь: ну, этого не вытянем. А картина в одночасье меняется. Тот, кого я почти за покойника посчитал, домой уехал и живет себе припеваючи. Не все от врача зависит.

      У меня зажужжал телефон, я взяла его.

      – Как дела? – спросил Коробок.

      – Тимофей умер, – перебила я лучшего друга.

      – Кто? – удивился Димон.

      – Волынов, – пролепетала я, – у него остановка сердца.

      Но Коробков никак не мог понять что произошло.

      – Он же поехал после ночной смены к Буркину.

      – Сейчас вернусь в офис, – пообещала я и обратилась к Алексею: – Расскажите домашним, почему Луиза неожиданно возникла в вашей жизни. Я приеду вечером. Скажите: у Луизы нет времени сидеть в доме, она должна решать проблемы. Поэтому мне логично появиться к ужину. Сейчас я вызову такси.

      – Не надо, – остановил меня Буркин, – по дороге в клинику я подброшу вас до работы.

      Глава седьмая

      – О причине смерти Волынова пока ничего не известно, – сказал Димон, когда мы все сели за стол, – на здоровье он не жаловался. Медкомиссию проходил восемь месяцев назад, ничего подозрительного не обнаружили. Тань, как он себя вел в доме Буркина?

      – Сначала нормально, – ответила я, – осмотрел комнаты, нашел триамотин в двух спальнях, у деда и жены Владимира. Алексея это не удивило. Матвей Николаевич пожилой человек. А Люба – мать близнецов, у нее, по словам врача, тоже возможны неполадки с кишечником. Ничего интересного Тима не обнаружил, странного не заметил. Буркин предложил ему чаю…

      – Волынов, конечно, отказался, – перебила меня Ада, – он из чужих рук не ест.

      – У Алексея нашелся домашний компот, – продолжала я, – Тимофей его выпил. Это все.

      – Компот, – повторил Никита. – Может, в нем что-то было?

      – Маловероятно, – возразила я, – перед тем как угостить Тиму, Алексей сказал, что Елена просто родная сестра Волынова. Она тоже не