Холодное блюдо. Анна Дашевская

троица игроков отрешилась от всего вокруг.

      Красовская прошла к лежакам, устроилась так, чтобы опускающееся к горизонту солнце максимально её освещало, и включила себе кристалл с музыкой.

      Шевелиться было лениво, но пить хотелось. Пархомов пошарил рукой рядом с шезлонгом, нащупал бутылку и открыл один глаз, чтобы проверить, что попалось.

      – Сок, фу… Нет, сок не хочу, водички бы. Ребята, у кого вода есть?

      – Да вот тебе, целая река рядом, пей, сколько хочется! – откликнулся насмешливый голос Ольги.

      Пришлось открывать оба глаза и осматриваться.

      Пассажиры яхты купались. Кто-то плескался на мелководье, чья-то голова мелькала довольно далеко в волнах. Ольга стояла рядом, и по её загорелой коже сбегали капельки воды.

      – Купаться пойдёшь? – спросила она.

      – Не-а, я человек теплолюбивый, мне вода ниже тридцати градусов – слишком холодная.

      Фыркнув, она села в соседний шезлонг.

      – Давненько я не ночевала в твоей каюте, – протянула томно.

      – И сегодня не будешь, – отрезал Эдуард.

      – Что так?

      – Не до того, дел много, надо отдохнуть. Если ты заметила, я тяну этот проект на себе!

      – А-а, я-то думала, его тянет Володя Сошников… Ну, как хочешь.

      Она замолчала, закрыла глаза и, кажется, задремала. Успокоившийся Пархомов с довольной улыбкой смотрел на яхту – белоснежная, изящная, покачивается на волнах, латунь сверкает на солнце…

      Ольга посматривала на него из-под ресниц и про себя рассуждала.

      «Не могу понять, я его уже не интересую? Тогда почему молчит? Я знаю, Эдик в таких случаях не церемонится, Маринку он выгнал – она чихнуть не успела. Интересно, за что? Молчат оба, как под клятвой, и слухи никакие не ходят. Если б она налево бегала, кто-нибудь да знал бы… Не пора ли мне искать запасной аэродром? Конечно, никто пока достойный не попадался, но тут главное решить и всматриваться в поток. Непременно проплывёт мимо либо подходящий мужик, либо, – тут она хихикнула, – труп врага. Интересно, куда Эдик бегал в Калязине? И не было его долго, и вернулся довольный, словно выиграл тендер на поставку продовольствия для государства. Ну, не может же у него быть любовница в этой дыре? Или может?»

      На этой неожиданной мысли женщина распахнула глаза и повернулась к любовнику. Тот спал, даже чуть слышно похрапывал, и она, успокоенная, вновь опустилась на шезлонг.

      Солнце коснулось краем макушек деревьев, подул свежий ветерок, и выбравшиеся на берег купальщики стали ёжиться.

      – Эдик, домой поплывём? – не выдержал, наконец, один из поваров.

      Пархомов вздрогнул и проснулся.

      Ужинать сели, когда уже совсем стемнело. Столы сервировали на средней палубе; белые скатерти колыхались под ветерком, словно стайка привидений, огоньки свечей играли в гранях хрусталя. Хлопнули пробки шампанского, и хозяин яхты встал с бокалом в руке:

      – Ну что же, друзья мои, я считаю, что первый этап мы отыграли с блеском. За вас! – и он залпом выпил.

      Закашлялся. Взялся ладонью за горло, попытался вздохнуть. Лицо