Застрявший в «Возрождении». Антон Текшин

отстроили. До этого в ближайший город поломанный инструмент возили. Там меня и учили ремеслу, всё равно родичи сладить со мной в пору отрочества не могли. Так что отсюда я могу уйти только вместе с вами. Или прямиком к Окрану.

      – А ты, я смотрю, авантюрист.

      – Называй как хочешь, – буркнул Сторк. – Но раз моя жизнь на весы положена, я имею право знать, что вы там удумали. Точнее, ты.

      Оценив упрямство мятежного окранита, я в общих чертах поведал план. В чём-то он совершенно прав: если кого-то из нас возьмут за жабры, то уже будет всё равно, как именно мы собирались бежать. Здесь не цивилизованная тюрьма, а средневековая каторга. Никто самого побега ждать не станет, чтобы взять нас с поличным. Выпытают имена соучастников и устроят грандиозное фаер-шоу.

      Оценил ли парень мою задумку, так и осталось неизвестно. Во время разговора мы подошли к окраине промзоны, и нам навстречу то и дело попадались снующие по делам люди. Поэтому я в срочном порядке свернул рассказ, чтобы чужие уши не зацепились за какое-нибудь подозрительное слово.

      Кузня Сторка стояла чуть на отшибе, в конце горного распадка меж двумя высокими скалами. Обычная глинобитная хибара с плоской крышей и огромной трубой посередине. Рядом пристроился обязательный сарай для инструмента и прочих нужд. Помимо одноглазого мечтателя там трудилось ещё пятеро бородачей, вынужденных сейчас прохлаждаться снаружи. Внутри царила настолько адская температура, что даже заядлые банщики оттуда бы сбежали.

      – О, тебе дали очернённого! – воодушевился один из работяг.

      – Сильно не радуйся, – остудил его Сторк. – Если он погорит и не справится с заданием, всех нас ждут большие неприятности.

      – Мы и так уже в заднице, – пробурчал другой мастеровой. – Лучше бы нам дали затушить печь.

      – Сказано же было, что трёхдневного простоя никто не потерпит, – возразил мой провожатый. – Сегодня заготовки должны быть доделаны, иначе нам несдобровать, братья.

      – Эх, делай что хочешь! – сокрушённо махнул рукой бородач.

      После чего вся пятёрка потопала к узкому ручью, что тёк неподалёку. Видимо, брать на себя дополнительную ответственность никто не хотел, а с грядущим наказанием мастеровые уже смирились. Впрочем, так даже лучше.

      – А что вам всем грозит? – поинтересовался я, обойдя кузницу по кругу.

      Порядок здесь поддерживали весьма условный, поэтому кадки с каменным углём и дровами соседствовали с кучками пережжённого шлака, который постепенно выносили невольники. Да и постороннего хлама под ногами хватало. Одним словом – творческий беспорядок.

      – В лучшем случае порка, – ответил мастер, копошась в сарае. – Если решат, что это сделано нарочно, или, не приведи Окран, сгорит вся кузня, то могут и оскопить.

      – Чудесно, – вздохнул я. – От меня ты чего конкретно хочешь?

      – Ты должен зайти внутрь и поставить заплатку на трещину. Вот, смотри.

      Он протянул мне кусок сероватой ткани, которая гнулась с большой неохотой. В комплекте с ней шла пригоршня самого обычного