Дебют в криминальных тонах. Светлана Нарватова

но Паладин уснул, стоило его голове коснуться подушки.

6. Три дня до новолуния

      Разбудил его стук со стороны потайного хода. Он отпер крышку, и оттуда явилась его «любовница». Разрисованная Темная пожелала Сельмо доброго утра и просочилась в дверь заказывать завтрак, за что Ансельмо был ей благодарен: некоторые утренние ритуалы он предпочитал делать наедине. Например, медитировать. Каждый знает: качественная утренняя медитация – залог успешного дня.

      Ночной перекус, организованный Чиро, не сказался на утреннем аппетите, и Паладин с радостью обнаружил на столе, занятом для него «Имм-акула-дой», целую сковороду с подрумяненным беконом и яичницей. Как говорится, за обедом приходи к другу, за ужином – к врагу, а о завтраке, будь добр, позаботься сам.

      Сытый Ансельмо позволил уговорить себя прогуляться до ювелира пешком – Джетте нужно было разведать подступы к лавке. Он привык к известности, но избыток внимания к его персоне к концу пути начал раздражать. Сплетники разнесли новости о драке в Ратуше, и если Чиро в глазах горожан однозначно был героем, то насчет Паладина мнения разделись. Одни считали, что столь вызывающее поведение заслуживает колесования на центральной площади, чтобы другим Светлым неповадно было. Другие говорили, что Сенат давно нуждался во встряске, спасибо Светлому, поэтому не нужно его казнить, достаточно выпороть и выставить из города. Третьи же шептались о том, какой он хорошенький, сильный и, вроде бы, ужасно богатый. Одним словом, «ширма» удалась на славу. Размалеванная Темная, вцепившаяся в его локоть, выглядела еще одним аляповатым элементом убранства на и без того кричащем наряде.

      Уже знакомый приказчик встретил новоприбывших, как родную маму – не иначе как хозяин вчера вставил работнику в нужное место разъяснения, что покупатель не должен уходить без покупки. Особенно если на ее выбор был угроблен целый час. Причем, судя по тому, что работник кланялся и щебетал, как заведенный, не только вставил, но и пару раз провернул.

      – Мельтешить прекращай, – Ансельмо на корню загубил песню труженика, передал мешочек с драгоценностями «Имме» и небрежно бросил на конторку кошель с золотом. – Скажи хозяину, что я хочу его видеть.

      Хозяин не заставил себя упрашивать.

      – Чем могу быть полезен? – с полупоклоном спросил он.

      – Послушайте, любезный, а вы штучки из своей коллекции продаете?

      – Смотря что, – сдержанно ответил тот.

      – Понятно. Есть вещи, которые за деньги не продаются, – заранее согласился Паладин. – Они продаются за очень большие деньги. Я бы хотел еще раз взглянуть на ваше собрание. А то в прошлый раз, – Паладин осуждающе взглянул на девушку, – и осмотреться толком не успел.

      Стоило им подняться на третий этаж к уже знакомой двери, как у «Иммакулады» случилась истерика. Она категорически отказывалась заходить внутрь, поскольку ей там сделают больно.

      – Не хочешь – не надо. Стой и жди нас здесь. Всё поняла? – сурово спросил Паладин, и Джетта часто-часто закивала.

      Это «раз», посчитал про