В бой идут одни пацаны. Александр Тамоников

в город.

      – Ну и черт с ней.

      Они дошли до казармы. Сергей прошел в канцелярию, а затем в каптерку, Михаил – в кубрик взвода.

      Дождь не пошел. По расписанию старшина провел вечернюю прогулку и поверку, на которой присутствовал ротный. Потом, сразу после отбоя, капитан Обыденный ушел.

      Михаил аккуратно сложил форму на стуле и лежал в кровати. Обычно он засыпал быстро, едва прикоснувшись головой к подушке, но сегодня ворочался, не находил себе места. Товарищи по взводу спали.

      В половине одиннадцатого Михаил встал, снял с вешалки шинель, скрутил ее, положил на кровать, накрыл одеялом и простыней. Место его находилось в конце кубрика. При дежурном освещении подмену заметить можно было, лишь пристально вглядываясь именно в эту кровать.

      Но кто будет вглядываться? Дежурный по училищу? Тот пройдет по казарме, бегло осмотрит кубрики и двинет дальше. Ему проверять тринадцать таких рот, не считая подразделений батальона обеспечения учебного процесса.

      Закончив с кроватью, парень быстро оделся, вышел в коридор и увидел дневального, сидевшего на подоконнике напротив канцелярии. Тот тоже заметил Левченко.

      Миша подошел к нему и спросил:

      – Как наряд?

      – Нормально. А ты, смотрю, в самоход собрался?

      – Собрался. Не знаешь, где дежурный по училищу?

      – До нашего батальона еще не дошел. Ребята позвонили бы.

      – А дежурный по роте?

      – В каптерке у хомута. Посылку делят.

      Хомутом курсанты называли старшину роты. Почему? На этот вопрос вряд ли кто-нибудь ответил бы. Так принято, да и все!

      – Ты его предупреди, что я свалил.

      – Нет. Сам договаривайся, как и положено. Только сегодня стремно в самоход идти. Усилены патрули, менты.

      – Ничего, прорвемся! – Левченко вызвал из каптерки дежурного сержанта. – Свалить мне, Коля, надо.

      – Приспичило, что ли?

      – Сказал, надо!

      – Кровать заправил?

      – Все по уму.

      – Ну, тогда удачи. Когда вернешься? К подъему?

      – Может, раньше.

      – Давай!

      – Угу.

      Левченко прошел в секцию оружейной комнаты, где у тумбочки с телефоном стоял второй дневальный.

      – Я ушел, – сообщил ему Михаил и вышел из казармы.

      Он обогнул ее со стороны учебных классов и лабораторий, прошел с тыла столовой. За зданием высилась вышка, где нес службу дневальный, в задачу которого входил контроль за территорией, примыкающей к ограждению. Прожектором он освещал периметр. Левченко дневальный увидел сразу.

      Михаил подошел к вышке:

      – Как тут?

      – Нормально. До дороги никого нет.

      – Ты предупреди своих сменщиков, что к утру вернусь.

      – Не один ты. В самоход уже трое при мне свалили.

      – И все равно предупреди!

      – Давай!

      Михаил вышел к забору напротив второго учебного корпуса, взобрался на него, аккуратно приподнял колючую проволоку, чтобы не порвать форму, и спрыгнул на землю.

      – Все же пришел!.. – неожиданно раздался голос Лизы.

      Михаил резко повернулся:

      – Значит,