В бой идут одни пацаны. Александр Тамоников

отошла.

      Троица между тем перемахнула через арык, начала сближение с Михаилом. Видно было, что парни нередко нападали на прохожих. Они подходили полукругом, охватывая одинокого противника с трех сторон.

      Михаил взялся за ремень.

      В ответ один из парней достал нож, поигрывая им, усмехнулся и заявил:

      – Ну что, вояка, попал!.. Веревка твоя тебе не поможет.

      Под веревкой он, видимо, подразумевал ремень. По тому, как вели себя пацаны, Михаилу стало ясно, что с курсантами училища они еще дела не имели. Иначе не игнорировали бы ремень. Не знали, значит, что нож против бляхи как кол перед ломом.

      – Тебя сейчас резать буду. Чуть-чуть. А бабу твою драть в яме. Втроем сразу. Уходи, если не хочешь, чтобы после бабы и тебя раком поставили.

      – Ты базарь меньше, ишак! Если кому и валить, то вам. Догонять не стану.

      – Ай, смотри, какой смелый! Дурак ты, козел!

      Михаил внимательно отслеживал ситуацию. Он прекрасно знал, что пацан с ножом отвлекает его внимание разговором, а реального нападения ждать следует слева, справа либо одновременно с обоих флангов, выражаясь военным языком. Левченко не первый раз сталкивался с местными подонками и их шакальи повадки знал хорошо.

      Местные бандюки не изменили привычной тактики. Первым на Михаила бросился молодой узбек справа. Левченко встретил его выбросом ноги. Удар пришелся в солнечное сплетение. Парень охнул, упал на спину и скрючился на асфальте от пронзительной боли.

      Михаил сорвал ремень. Последовал резкий взмах, и бандит, стоявший слева, схватился руками за щеку, рассеченную бляхой.

      Третий, который играл ножом, отскочил назад и крикнул:

      – Ну, собака, тебе не жить!

      Герой юркнул в кусты, бросив своих товарищей.

      Лиза сказала:

      – Идем ко мне, Миша, и быстрее.

      – К тебе? А родители?

      – Предки в Ташкенте. Они к знакомым на юбилей свалили. Хата пустая. Но только надо торопиться. Урод, который убежал, толпу соберет быстро. Таких в районе на каждом углу полно. Соберется стая, и хана нам с тобой!

      – Ладно.

      Левченко махнул рукой Камалу, который пока еще стоял на месте, – езжай, мол. Узбек развернул «копейку» и погнал к главной улице.

      Михаилу и Лизе пришлось пробежаться. Чтобы пострадавшие уроды не заметили, куда они подевались, парень и девушка обогнули здание с тыла и вошли в крайний подъезд.

      Там Левченко оставил Евсееву.

      – Погоди, Лиза. Посмотрим, что будет на улице.

      – Что будет? Толпа соберется и начнет рыскать по микрорайону, искать тебя.

      Она оказалась права. Не прошло и пяти минут, как на месте стычки собрались рыл пятнадцать. У некоторых были палки, у кого-то камни, у одного цепь. Эти забьют насмерть не задумываясь. По тому, что толпа какое-то время стояла на месте, переговариваясь, Михаил понял, что местные бандиты не знают, куда подевались он и Лиза. Девушку, похоже, они тоже не знали. Его в темноте первые трое рассмотрели, а вот Лизу – вряд ли. Но днем эти стаи не шарахались по городу, а по ночам нормальные люди сидят дома.

      Левченко прикрыл подъездную дверь, взглянул на Лизу и сказал:

      – Веди домой, раз так вышло.

      – А