Рыжая легкого поведения. Анна Дубчак

соврала она. – Твои ребята там неплохо потрудились. Будем ждать результатов экспертизы. Надеюсь, они вычислят еще одного человека. Я не верю, чтобы Гурова, своего жениха, за которого она собиралась выйти замуж, убила Полина. Она не такая дура, чтобы выйти замуж за первого встречного. Вполне вероятно, что на крыше был еще кто-нибудь, кто и убил Гурова, затем насильно вложил пистолет в руку Полины, а потом и вовсе столкнул ее с крыши…

      – Да, ты права, мы тоже отрабатываем такую примерно версию. Ты же видела, какой беспорядок был на крыше… Влюбленные, на мой взгляд, должны вести себя как-то иначе.

      – Не знаю, не уверена… Понимаешь, Логинов, если бы я, к примеру, узнала, что ты мне изменяешь или что – как это могло случиться с Полиной – ты собрался на мне жениться, а в последнюю минуту раздумал и решил мне объявить об этом в романтической обстановке на крыше… Клянусь, я бы устроила из этого праздничного ужина еще и не такое. Только я бы не оступилась, а, скорее, нашла бы в себе силы сбросить с крыши тебя самого. Вот так-то.

      – Надо же, я и не знал, что ты такая темпераментная. Смотри-ка: глаза блестят, щеки раскраснелись… Какая ты заводная, оказывается.

      – Я – нормальная. Прошу это учесть.

      – Какие у тебя красивые чулки. Только непонятно, зачем ты их носишь летом?

      Наталия вспыхнула: не станет же она объяснять ему, что у нее сегодня встреча с Валентином, который купил ей на прошлой неделе целую коллекцию чулок, и они даже составили нечто вроде расписания: когда и в какой день надевать ту или иную пару. «Синие чулки ты наденешь в понедельник, черные – во вторник, а серые – в среду…»

      – Все нормальные женщины носят в июне тонкие чулки. Это красиво, просто ты, Логинов, далек от этого. – Она подумала немного и добавила: – Да и от другого тоже…

      Он хотел уточнить, что она имеет в виду, но в это время позвонили в дверь: пришел Сапрыкин. Логинов мигом оделся и пулей вылетел из квартиры.

      – Постараюсь пораньше, – успел бросить он на прощание.

      Наталия снисходительно подставила ему щеку для поцелуя. «Можешь не спешить, – подумала она. – Я все равно вернусь не раньше десяти».

      – Я буду ждать, – сказала вслух и почувствовала себя предательницей.

      Но минут через пять это чувство прошло. Ей надо было работать: искать Ольгу Перову и выяснять, откуда у Гурова пулевое ранение. А для этого необходимо сосредоточиться, уединившись в кабинете со своими мыслями.

      Она так и сделала. Зайдя в кабинет, где стоял небольшой рояль, села за него и взяла несколько аккордов, как бы настраиваясь… Затем пробежалась пальцами по клавиатуре и услышала случайно взятый ею мотив из арии Нормы. Закрыла глаза и принялась развивать эту мелодию, вдохновенно и не спеша…

      Она увидела просторный полутемный зал, в котором собралась небольшая горстка людей. В основном пенсионеры. Они по очереди выходили к трибуне и что-то говорили. Звучание было пространственным, гулким, как это бывает во сне. Невозможно было различить ни единого слова. Но зато хорошо просматривались некоторые лица, чаще всего рассерженные,