Денарий кесаря. Анатолий Дроздов

протянул отцу свое стекло, и я вновь наклонился над отцовским плечом. Выпуклое стекло увеличивало рисунок, и я отчетливо видел буквы «TI. CAESAR DIVI AVG. F. AVGVSTVS» вокруг профиля императора, означавшие «Тиберий Цезарь, сын Божественного Августа, Август». На оборотной стороне денария вокруг женской фигуры на стуле (мать Тиберия Ливия в образе богини) надпись покороче: «PONTIF. MAXIM.», «великий понтифик». Отец еще раз повернул монету, и я вдруг ощутил, как напряглась его спина. Следом и меня прошиб холодный пот: вместо уродливого профиля Тиберия на монете был выбит облик неизвестного молодого человека в лавровом венке.

      – По ошибке? – хрипло спросил отец.

      – В твоем дворе проверяют монеты, прежде чем наполнять ими мешки? – ответил Юний вопросом.

      – Два вольноотпущенника заняты только этим.

      – Значит, пропустить не могли. Странная монета, не правда ли? Надпись Тиберия, а вот лицо…

      – Эту монету сделали умышленно! – торжественно сказал Элий. – Те, кто хотел оскорбить великого Тиберия.

      – Известно, чей это профиль?

      – Некоторые полагают: Гай Юлий Цезарь, сын Германика и внук Тиберия, – тихо сказал Юний.

      – Он же ребенок!

      – Не совсем так. Семнадцать лет. Достаточно, чтоб стать знаменем в руках заговорщиков.

      – Надо его допросить!

      – Юный Гай находится под строгим присмотром! – вмешался Элий. – Дядя исключает его участие в заговоре. Кто-то воспользовался им для своих гнусных намерений!

      – Возможно, шутка? – задумчиво сказал отец. – Одна монета…

      – В наших руках более сотни таких денариев, – покачал головой Юний. – Все новенькие, недавно отбитые. Их чеканили не фальшивомонетчики на постоялом дворе. Глянь внимательней: оттиск ровный, гладкий, все буквы четкие. Работали умелый резчик и опытный кузнец – люди, знающие монетное дело.

      – Не с моего двора! – сердито сказал отец, возвращая денарий.

      – Знаю! – спокойно ответил Юний. – Видишь ли, префект, мы бросили эти странные денарии в прозрачный уксус, и тот порыжел – монеты били на железных чеканах. Ты работаешь с бронзой, а твои литейщики никогда не имели дела с железом – я успел их расспросить. Я десять лет управлял хозяйством монетного двора в Риме и хорошо знаю, как делают железные чеканы; в твоем дворе нет ничего, что говорило бы о железе.

      – Денарии чеканят не только в Лугдунуме, – заметил отец.

      – Еще в Испании и Африке, – подтвердил Элий. – Туда тоже направлены посланцы консула. Где бы ни таился враг Рима, его обязательно найдут.

      – Враг?

      – Ты живешь в Лугдунумской Галлии и многого не знаешь, – снисходительно сказал Элий. – У вас здесь спокойно. А в Риме уже много лет враги народа таят злобу и плетут заговоры против сына божественного Августа. На Тиберия много раз покушались, только стараниями моего дяди, консула Луция Элия Сеяна (да хранят его боги!), Цезарь жив. Дядя казнил сотни заговорщиков, но они не унимаются. Сейчас вот придумали эти монеты… Они жаждут создать возмущение в народе и придумали