Дорога короля. Галина Дмитриевна Гончарова

с красными пятнами на запавших щеках, едва живая…

      Живая!

      Это – главное.

      – Ваше величество!

      Милия медленно открыла глаза, и по щекам ее сбежали две слезинки.

      – Граф… мы добрались. Лиля обещала…

      Лиля?

      Лилиан Иртон…

      Она не лгала.

      – Ваше величество, вы в безопасности. Клянусь честью…

      Милия едва шевелила губами.

      – Лиля все рассказала?

      – О короле, о вашем бегстве, родах…

      – Да. Мой младший сын – его высочество Гардвейг.

      Граф прикусил губу.

      Кажется, он должен этой странной графине. Ладно, подумаем, сочтемся.

      – Ваше величество, лежите и ни о чем не беспокойтесь. Я улажу все ваши проблемы.

      Милия закрыла глаза и кажется, потеряла сознание. Берта посмотрела на графа так, что Шантен подъехал вплотную и протянул женщине руку. Явно посекретничать хочет.

      Хоть и старуха, а на коня Берта перебралась быстро.

      – Графиня все рассказала? Распорядилась?

      – Да. Я слугам приказал – послушаются.

      – Слава Альдонаю.

      – Берта, что там было?

      – Графиня не рассказала?

      – Да я сюда, как во сне ехал! Думаешь, легко в такое поверить?

      Берта только вздохнула.

      И принялась рассказывать то, что совпадало с рассказом Лилиан Иртон. Разве что подробнее. И что случилось с королем, она тоже не видела. Но графиню хвалила через каждое слово.

      Граф молча слушал и проникался. А ведь и верно – спасла.

      С него причитается?

      Да тут со всего Уэльстера причитается, не расплатимся!

      ***

      В Летнем дворце графа ждал сюрприз.

      Письмо. Запечатанное лично его величества печатью, в котором предписывалось графу оставаться на месте и не верить никаким глупым слухам. Гардвейг-де приедет и лично разберется.

      Граф сохранил письмо и отправился в королевские покои. Туда уже со всем почтением перенесли на носилках королеву, и сейчас Лилиан Иртон ловко раздевала ее, орудуя ножницами и попросту срезая то, что осталось от некогда роскошного платья.

      Милия не возражала.

      Рядом вертелся докторус Илейв.

      Придворного докторуса Гардвейг сюда не отправил, но чтобы в полку своей «пиявки» не было?

      Смеяться изволите?

      Вот его-то и позвал Шантен.

      – Что с королевой?

      – Весьма слаба после родов. Графиня уверяет, что жар начался в результате путешествия, якобы это неполезно, но другого выбора не было. Опять же, кровопотеря…

      – Что вы считаете?

      Докторус пожал плечами.

      – Коллегу я всегда узнаю. Кто бы графиню Иртон не учил, руки у нее… правильные. Хорошие руки.

      Мнению Илейва Шантен доверял. Но докторус привык иметь дело с ранами у гвардейцев, а тут благородная дама… так что граф счел за лучшее еще раз уточнить.

      – Не навредит?

      – Зазнайка, конечно, но думаю, все будет в порядке.

      – Зазнайка?

      – Заставила меня почти раздеться, и сапоги снять,