В погоне за «Босфором». Татьяна Романова

в Одессе взять. В порту полно контрабанды, я сам видел, – объяснил Филиппов.

      – Нужно еще раз посмотреть его вещи, – решил Ордынцев. – Как, сможем?

      – Да, сегодня же и обыщем. Пойдемте на корабль, вызовем моих людей и поговорим с ними.

      Так они и сделали. В порту своего командира уже ждали трое его подчиненных, задействованных в операции. Филиппов познакомил их с Дмитрием и спросил самого старшего из моряков – высокого украинца со звучной фамилией Закутайло:

      – Павло, ведь кибитку этого Алана обыскивал ты?

      – Я, – откликнулся тот, поднимаясь во весь свой богатырский рост. – А что?

      – Надо бы ее снова посмотреть. Товар-то он уже купил?

      – Один кусок шелка в лавке Сефиридиса взял, больше ничего не покупал, но он к отъезду готовится – лошадь к кузнецу водил.

      Дмитрий со значением посмотрел на Филиппова, и тот распорядился:

      – Павло, ты обыскиваешь кибитку, а остальные следят за этим Аланом.

      – Я тоже помогу с обыском, – вмешался Ордынцев.

      Филиппов кивнул, и команда отправилась в гостиницу на Итальянской улице.

      Сыщикам повезло: Гедоева в конюшне не оказалось. Его лошадь тоже отсутствовала, но повозка стояла на месте. Двое моряков выдвинулись в противоположные концы улицы, чтобы не пропустить возвращение постояльца, а Закутайло и князь взялись за обыск. Товара у странного купца действительно почти не было. По сравнению с описью вещей, сделанной при предыдущем обыске, прибавился только кусок алого шелка.

      – Смотреть нечего, – раздраженно отметил Закутайло, – понятно, почему он номер не заказывал. Нищета!

      Дмитрий молча осматривал почти пустую кибитку. Он приподнял кусок шелка, потом потряс его – среди складок материи тайников не оказалось. Несколько платьев даже сложно было считать товаром, настолько они были плохонькими.

      – Может, мы чего-то не замечаем? – пробормотал он.

      Он еще раз окинул взглядом полог кибитки – ничего, за что мог зацепиться взгляд, не просматривалось. Дмитрий спрыгнул на землю и стал разглядывать повозку. Та выглядела обычной подводой с прибитыми с трех сторон деревянными бортами, к которым крепились дуги для парусиновой крыши. Повозку давно не красили, она уже начала облезать, краска осыпалась на углах и железных скобах, прежде закрашенных вместе с деревом. Шляпки плотно набитых гвоздей четким пунктиром окаймляли все борта.

      – Павел, смотрите, сколько тут крепежа, – подозвал своего партнера Ордынцев. – Такое впечатление, что основание повозки сделано из толстого бруса, а боковины прибиты гвоздями как раз на всю его высоту. Только зачем такое творить – повозка будет тяжелой, и лошадям лишний груз…

      – А ведь верно, – тут же насторожился Закутайло, – в здравом уме никто такое не сделает, а доски набиты так, что про эти брусья невозможно догадаться, если заглянуть только внутрь кибитки. Похоже, что мы имеем