Оскорбленный взор. Политическое иконоборчество после Французской революции. Эмманюэль Фюрекс

в параллельной монетной системе, где соседствовали десятисантимовики с инициалом N, республиканские десимы и дореволюционные лиарды. Закон о демонетизации, предписывавший их изъятие из обращения, был принят только в 1845 году.

      В обществе, где на легитимность притязают разом две соперничающие власти, не могут не ходить монеты, отчеканенные тайно и украшенные изображением «параллельного» правителя. Меновая стоимость таких монет практически нулевая, но зато они имеют большую ценность как возмутители спокойствия, производящие скандал или сеющие сомнения. К фальшивомонетчикам из корысти, которые изготовляют точные копии государственных монет и деятельность которых сурово карается законом161, прибавляются фальшивомонетчики из бунтарства, заменяющие изображение одного государя изображением другого по причине своих оппозиционных взглядов. Нумизматы называют такие монеты «фиктивными»162, а между тем воздействие на реальность они оказывали весьма существенное. В эпоху Реставрации кое-где имеют хождение монеты с изображением герцогини Пармской Марии-Луизы163 или Наполеона II164, а затем, в 1830‐е и 1850‐е годы – золотые монеты с изображением Генриха V165. Не то чтобы люди, их распространявшие, всерьез верили в реальный переход власти в другие руки; могущество таких монет заключалось в ином: они вселяли надежду на возможность такого перехода. «Хождение этой монеты [с изображением Марии-Луизы] в нынешних обстоятельствах, – пишет префект Ла-Манша в 1822 году, – способно подать большие надежды людям, которые не любят правительство короля». Суверенный порядок нарушается посредством визуального хаоса. Власти в подобных случаях предписывают неумолимо «карать преступление, способное так сильно смутить общественное спокойствие» и немедленно уничтожать фальшивые монеты, «из чьих бы рук они ни были изъяты»166.

      Аналогичная ситуация складывается нередко с печатями, марками, штемпелями и другими отпечатками верховной власти, утверждающими административные акты, видимые в публичном пространстве. Революция сообщила этим отпечаткам сугубо временный характер: «изобретение свободы» привело к тому, что они стали постоянно изменяться и приспосабливаться к новой повестке дня167. Все представители власти – включая власти неформальные, как то: секции, клубы, народные общества – внесли свой вклад в возведение этого здания визуальности, отчего оно сделалось настоящей Вавилонской башней. При Империи, а затем в эпоху Реставрации были предприняты попытки хотя бы частично упорядочить этот хаос. Власти Реставрации методически и публично уничтожают марки и печати наполеоновского (и революционного) времени и заменяют их новыми, теоретически единообразными. Все марки, используемые различными ветвями администрации (Министерством внутренних дел, юстиции, Почтовым ведомством и т. д.), должны печататься на парижском Монетном дворе и действовать на всей территории государства168.

161

При Старом порядке деятельность фальшивомонетчиков приравнивалась к оскорблению величества, а при Империи каралась в соответствии со статьей 132 Уголовного кодекса 1810 года: «Подделка или порча золотых или серебряных монет, имеющих законное хождение во Франции, либо сбыт и распространение вышесказанных монет фальшивых или испорченных, либо их ввоз на территорию Франции караются смертной казнью и конфискацией имущества». В 1832 году, после реформы уголовного законодательства, смертная казнь была заменена пожизненным заключением.

162

Mazard J. Histoire monétaire. P. 9.

163

AN F7 6704.

164

Mazard J. Histoire monétaire. P. 183–184; Desrousseaux S. Les monnaies en circulation. P. 379–380; AN F7 6704.

165

В департаменте Дё-Севр в 1831 году (AN F7 6784), в департаменте Рона в 1832 году (AD Rhône 4M245) и т. д.

166

AM Nantes. I2 35, dossier 1.

167

Taws R. The Politics of the Provisional. P. 8–9.

168

Циркуляр министра внутренних дел Монтескью, адресованный префектам, от 13 июня 1814 года.