Сети Вероники. Анна Берсенева

суток и буду перебираться.

      – Прислать за вами машину?

      – Не надо. У меня вещей не так уж много, постепенно все перевезу.

      – Может быть, заплатить вашей подруге компенсацию за то время, пока она будет искать другую соседку?

      Алеся не знала, чем занимается Игорь Павлович, но по всему видно, что он привык руководить, и не как чиновник, а так, как руководят своим собственным делом. Знает, на что обратить внимание.

      – Не надо, – повторила она. – У нас оплата вперед, мы только что за август заплатили.

      – Тогда я выплачу компенсацию за эту оплату вам.

      Она хотела сказать, что вот этого не надо точно, но не сказала. Он не похож на человека, который что-то предлагает в надежде на отказ, и ей не хотелось, чтобы он принял ее слова за жеманство.

      Как обычно, Игорь Павлович вышел проводить ее во двор. И, тоже как обычно, остановились поговорить у подъезда. О мурманской рыбе и обо всем таком прочем, ни о чем особенном, но разговор с ним был Алесе интересен.

      – Пришлите мне, пожалуйста, ваш имейл, – сказал он. – Я сегодня же отправлю договор, вы посмотрите. И подпишем, если не возникнет возражений.

      – Хорошо.

      Они медленно пошли к калитке.

      – С мамой вам не будет тяжело, – сказал Игорь Павлович. – Я не стал бы обманывать. Несмотря на некоторое упрямство, у нее легкий характер. И разговорами лишними не донимает, тоже плюс.

      – С Ириной Михайловной интересно разговаривать, – согласилась Алеся. – Она мне сегодня рассказывала, как в войну авиабомба здесь в переулке взорвалась. В доме все стекла выбило, крыша долго потом текла, и она корыто под течь подставляла.

      – Это не такие уж интересные сведения, – пожал плечами Игорь Павлович. – По всей Москве так было. У маминой одноклассницы вообще полдома бомбой снесло, ее комната без стены осталась, она прямо с улицы подходила и книжки, какие для школы были нужны, с полки брала.

      – А мой дедушка в партизанах учился, – вспомнила Алеся. – В лесу. У них там в отряде все было – и школа, и мастерские всякие.

      – Да, Беларусь же сплошь была партизанская, это всем известно.

      Алеся тоже думала, что это всем известно, пока не разговорилась однажды с Еленой Андреевной, гематологом. У той заболела медсестра, и она попросила Алесю помочь во время плазмофареза.

      – Я хотела бы в Минске побывать, – сказала Елена Андреевна, когда пациент был уложен и процедура началась.

      – Так приезжайте, – сказала Алеся.

      – А я боюсь туда ехать.

      – Куда боитесь ехать? – не поняла Алеся. – В Минск?

      – Вообще в Белоруссию. Понимаешь, я человек принципиальный, а ваши ведь в войну фашистам помогали. Боюсь не найти общий язык.

      Алеся ошеломлена была так, что не знала, как на это отвечать.

      – Это вам в школе рассказывали? – только и спросила она.

      Они с Еленой были ровесницами. Алеся любила слушать ее выступления на больничных конференциях и почему-то всегда представляла, какой была в школе эта красивая,