Лютая охота. Бернар Миньер

это? Стрела?

      – Арбалетная.

      Он ощутил, как волосы на затылке встали дыбом.

      – Необычно, а? – продолжала она. – Но это еще не все…

      Она положила фонарик на землю и взяла тело за плечи.

      – Помоги-ка.

      Он помог медленно и осторожно перевернуть тело на спину, на брезент, расстеленный прямо на щебенке и асфальте.

      Первым делом она направила луч фонарика на его лицо, хотя его и освещали фары.

      Сервас застыл. Мертвые глаза. Глаза того, кто едва увидел жизнь и сразу ее покинул: юноше было не больше двадцати. Фатия Джеллали скользнула лучом по подбородку и выступающим ребрам: мальчик был худой.

      Сказать, что Сервас удивился, значило бы ничего не сказать. Он был ошеломлен, но старался не думать, не строить гипотез на этой стадии и не делать поспешных заключений.

      На груди юноши кто-то выжег слово

      ПРАВОСУДИЕ

      2

      Они с трудом продвигались между деревьями и подлеском. Самира догнала Серваса, и они пошли, повторяя изгибы блестящей желтой ленты, которой техники ограничили место преступления, и стараясь держаться снаружи заграждения. Там, где не было риска затоптать следы. Между двумя почти параллельными линиями желтой ленты прожекторы высвечивали пятна крови и сломанные ветки, обозначенные желтыми пластиковыми зажимами в виде всадников. Везде было очень сыро, и минут через тридцать пути брюки у Серваса промокли до колен. Чуть дальше вместо прожекторов горели обычные лампы: не хватило кабеля. Лампы были закреплены на макушках опор, подсоединены к солнечным батареям и своим мертвенным светом дырявили темноту.

      А еще дальше, метрах в пятистах, не было ни ламп, ни оградительных лент. Начиная с этого места техники, за неимением материала, ограничились тем, что прицепили желтые прищепки там, где обнаружили следы. Они, как желтые бакены, как камешки Мальчика-с-пальчика, светлыми пятнами обозначали путь через лесную темноту. Добравшись до ручья, который струился у подножия крутого склона, они сквозь кустарник заметили двух техников, освещавших лампами противоположный берег. Сервас увидел в грязи глубокие следы чьих-то босых ног и подметок. Техники их фотографировали и обмеряли.

      Сервас показал удостоверение.

      – Здесь прошли взрослые люди, – сказал второй техник, указав на следы. – Думаю, человек от шести до десяти, а последним шел босой юноша.

      На втором технике были комбинезон с капюшоном, белая маска и синие латексные перчатки удвоенной плотности, и выглядел он, как космонавт, заблудившийся на враждебной планете.

      – А далеко тянется цепочка следов? – спросил Сервас, отодвинув ветку и поставив ногу на плоский камень посередине ручья.

      Вода журчала и переливалась, поблескивая в луче фонарика. Ручей проделал туннель в кустарнике.

      – Да, еще около километра…

      Вдруг на соседней скале Сервас увидел что-то, напоминающее собой дохлую лягушку. Распластавшись на животе и раскидав в стороны длинные задние лапы, она не шевелилась. При виде этой маленькой амфибии его