Львы Аль-Рассана. Гай Гэвриел Кей

задумчиво произнес ибн Хайран. И потер свой гладко выбритый подбородок. – Эмир Бадир – не такой уж плохой выбор.

      – И Мазур бен Аврен.

      Она произнесла это слишком решительно. Он усмехнулся.

      – Князь киндатов. Разумеется. Здесь я бы проявил осторожность, Джеана.

      – Почему? Вы его знаете?

      – Мы уже много лет посылаем друг другу письма и стихи. Книги для библиотеки. Бен Аврен – очень хитрый человек.

      – И что с того? Разве это так плохо для главного советника эмира Рагозы?

      Он покачал головой.

      – Сегодня вы задаете этот вопрос не тому человеку. Просто будьте осторожны, если доберетесь туда. Запомните, что я вам сказал. – Он на мгновение замолчал, обернулся к окну. – И если вы хотите попасть хоть куда-нибудь, не говоря уже обо мне, то мы должны закончить нашу встречу. Кажется, я слышу внизу голоса. Будем надеяться, что это Хусари и Велас.

      Теперь она тоже услышала звуки за окном и узнала оба голоса.

      – Я уйду той же дорогой, какой пришел, сэр Исхак, с вашего позволения. – Ибн Хайран прошел мимо Джеаны и снова взял за руку ее отца. – Но у меня есть к вам личный вопрос. Уже четыре года мне не дает покоя одна вещь.

      Джеана замерла. Ее отец медленно поднял лицо к ибн Хайрану.

      – Скажите, если захотите ответить: когда вы принимали последнего ребенка Альмалика таким способом, вы понимали, чем рискуете?

      В наступившей тишине Джеана слышала внизу, во дворе, спокойный голос матери, которая приглашала ибн Мусу в дом, словно он был всего лишь обычным гостем, явившимся к ужину в этот вечер.

      Она увидела, как ее отец кивнул, и из его изуродованного рта вырвался такой звук, словно он освободился от долгого бремени. Джеана внезапно снова почувствовала, что вот-вот расплачется.

      – И вы бы сделали это снова? – спросил ибн Хайран очень тихо.

      На этот раз никакой паузы. Еще один утвердительный кивок.

      – Почему? – спросил Аммар ибн Хайран, и Джеана видела, что ему действительно хочется понять.

      Рот Исхака открылся и закрылся, словно пробуя слово на вкус.

      – Га-и-ух, – наконец выговорил он, потом в отчаянии покачал головой.

      – Я не понимаю, – сказал ибн Хайран.

      – Гаа-и-ух, – снова произнес Исхак, и, увидев, как он приложил руку к сердцу, Джеана поняла.

      – Клятва Галинуса, – сказала она. Говорить было тяжело. – Клятва лекаря. Сохранить жизнь, если ее можно сохранить.

      Исхак один раз кивнул, потом откинулся назад в кресле, словно обессиленный попыткой общения после столь долгого перерыва. Аммар ибн Хайран все еще держал его за руку. Теперь он отпустил ее.

      – Мне необходимо время, чтобы подумать, – больше времени, чем у нас есть, – прежде чем я осмелюсь ответить на это, – мрачно произнес он. – Если мои звезды и ваши луны позволят, для меня будет честью снова встретиться с вами, сэр Исхак. Могу я вам написать?

      Исхак кивнул. Через несколько мгновений Аммар снова повернулся к Джеане.

      – Кажется, я уже говорил, что у меня было две причины прийти