Волшебная ночь forever. Марина Туровская

выпьем?

      – И поедим. – Андрей с хрустом разорвал пакет с чипсами. – Надеюсь, Елена уже ушла. Вот ведь баба, работает по двенадцать часов. Без выходных. Как ей не стыдно? Наливай.

      Капустин ловко достал из ящика с посудой разовые пластмассовые бокалы, вскрыл бутылку и разлил ароматную текилу.

      Виктор, подслушивающий у двери, сглотнул голодную слюну. Ему тоже захотелось выпить, хотя на работе он не злоупотреблял. Не выдержав, он вошел на склад. Мужчины при виде его замерли с бокалами в руках.

      – А я думаю, кто это по складу ходит?

      Тридцатилетний Капустин и сорокалетний Андрей Дмитриевич почувствовали себя школьниками, застуканными завучем за курением. Первым в себя пришел Андрей.

      – Так ты же знаешь, продукты всего час назад завезли. Вот, готовимся к завтрашнему дню. Будешь текилу, Витя? – И он достал еще один пластиковый бокал.

      – Не положено… – Рука Виктора сама по себе поднялась и взяла бокал. – Но буду. А о чем вы тут разговаривали? Слышал, Елену вспоминали.

      Андрей поступил, как настоящий мужчина, – налил всем по полному стакану.

      – За юбилей фирмы, – сказал он, чокнулся и выпил первым.

      Капустин, оценив растерянность Андрея Дмитриевича, решил его выручать.

      – Да, Виктор Алексеевич, мы о Елене Николаевне разговаривали. – Выпив, он залез в пакет с чипсами, закусил усушенной картошечкой. – Короче, нужно Елене Николаевне животину какую-нибудь подарить. У нее через неделю день рождения. Мне Лида по секрету сказала, что Елене стукнет тридцать пять. Все-таки круглая дата.

      Виктор улыбнулся. Андрей посмотрел на подчиненного с удивлением.

      – Зачем ей животина? У нее муж есть.

      Вдохновившись текилой и общим вниманием, Капустин начал импровизировать.

      – Муж, он, конечно… он не помешает. Но животное, оно не просто друг человека. Животное заставляет человека быть человеком.

      Заедая тысячерублевую текилу десятирублевыми чипсами, Андрей отрицательно погрозил пальцем:

      – Не факт. К тому же не возьмет она никого. Прости, Витя, ты к ней хорошо относишься, но я дольше ее знаю… не возьмет она в дом никакое животное. От них нет прибыли.

      Но Капустин уже никого не слушал, увлеченный своей идеей.

      – Может, кошку? Или волнистого попугайчика, желтого с голубым.

      Андрей продолжал отрицательно вертеть головой.

      – И кошку не возьмет, и птичку. Никто ей не нужен, трудоголику-миллионерше.

      – Ну, ты того, – Виктор забрал у Андрея бутылку и сам разлил по полбокала. – Не заговаривайся. Она все-таки наша шеф. То есть шефша.

      – В идеале, для очеловечивания… – Капустин вытащил из коробки понравившийся батон колбасы и, не выдержав, надкусил его. – Ей нужно подкинуть ребенка.

      Выдернув из рук Капустина колбасу, Андрей оторвал себе третью часть и передал батон охраннику.

      – Нет, ребята, ребенка она в детдом определит.

      Виктор молча откусил колбасу, задумчиво пожевал.

      – Н-да, Елена Николаевна женщина суровая. Слышь, Капустин,