Среди туманов и снов. Анна Бруша

Дагберта исказилось будто бы от боли.

      – Да, в этом смысле, оно к лучшему. Никто не мог ожидать… эм… проявления столь сильного дара.

      – Тоже мальчишка. Слишком горячая кровь, – верховный маг потер ладони, как будто они озябли, хотя в комнате было тепло. – Хочу его увидеть! – голос прозвучал неожиданно твердо.

      – Как вы желаете, мейстер.

      Бальтазар Тосса поднялся со своего места, бросил быстрый взгляд в окно.

      Солнце заливало мощеную площадь, по которой сновали по своим делам горожане.

      – Как ты думаешь, Даг, в скольких людях там внизу есть хоть малая крупица магии?

      Магистр боевой магии тоже посмотрел на улицу и в раздражении пожал плечами.

      – Может у одного на тысячу.

      – И это – крупица, которая никогда не разовьется ни во что… Магов мало. Наше число ничтожно, поэтому мы должны бороться за каждую каплю магической крови. Особенно когда речь идет о таком потенциале.

      – Потенциал потенциалом, но он же совершенно не управляем.

      – Возможно, методы убеждения были слабоваты.

      Верховный маг неторопливо пошел к выходу.

      – Если вы спросите мое мнение, мейстер, то ублюдка нужно казнить, – сказал Даг.

      – Хорошо, что я не спрашиваю.

      Путь до темницы они проделали в молчании.

      Трудно поверить, что лишь четверть часа неторопливым шагом отделяло тепло и роскошь дворцовой жизни от ужасной тюрьмы.

      Бальтазар Тосса с легкой усмешкой оглядел каменный пол, устланный месивом из сгнившей соломы и нечистот. Воздух был сыр и тяжел. Тут стоял дух безысходности и отчаяния. Верховный маг находил это весьма удобным. Он не любил бегать за своими врагами, предпочитал держать их, как говорится, под боком.

      Достаточно было царственного кивка головы, чтобы стражи отперли железную дверь. Тусклый, болезненно-зеленоватый свет магического светильника с трудом проник в непроглядную тьму камеры.

      Как любил говаривать маг: человек склонен стремиться к свету, но для этого некоторым нужно понять суть тьмы.

      Пленник звякнул цепями и зажмурился, словно по глазам ударило яркое солнце.

      – Здравствуй, Мадс, – сказал Бальтазар.

      – Чтоб тебе сгореть, – судя по голосу, говоривший был молод, но разглядеть в столь скудном свете не представлялось возможным.

      Магистр боевой магии небрежно шевельнул пальцами, раздался хлесткий звук удара, и парень забился в цепях.

      – Следи за языком, когда к тебе, негодяю, обращается сам верховный маг Бальтазар Тосса!

      Сам верховный маг никак не отреагировал на предпринятые воспитательные меры и продолжил чуть лениво и равнодушно:

      – Мне сообщили, что ты дважды сбегал из школы магов. Почему?

      – Не нравится мне у вас, – в полутьме блеснула дерзкая улыбка.

      – А нравится грабить на большой дороге и нападать на обозы. Понятно. Но зачем останавливаться на достигнутом. Мне сообщили, что ты с дружками пытался отбить у конвоя некую молодую