Большая маленькая девочка. Книга 1. Мария Бершадская

что под окном когда-то был специальный шкаф для еды, потому что раньше у людей не было холодильников. Вот на этом холодильном подоконнике я и устроилась. Закрыла шторы, и получился дом.

      Сначала пошёл дождь. Потом дождь прошёл.

      Потом какие-то люди выносили из подъезда блестящий коричневый шкаф, у которого всё время отваливалась дверца. А вокруг них бегала старушка – наверное, хозяйка этого шкафа. Даже со своего пятого этажа я слышала, как она охала. Потом на скамейку у подъезда пришла ободранная пятнистая кошка. Она притащила с собой половину рыбы и устроилась её есть.

      День всё тянулся и тянулся. Как жевательная резинка, которая уже вообще безо всякого вкуса, но ты её почему-то жуёшь.

      Вдруг на дерево, которое росло у нас под окном, прилетел взъерошенный ярко-голубой попугай. И сразу же из нашего подъезда выскочил тот самый ушастый Мишка. Прямо в тапочках.

      Все, кто был во дворе, собрались вокруг дерева. Они и чирикали, и подпрыгивали. Девочка с пружинными кудряшками даже протягивала свою недоеденную булку и кричала: «На-на-на!» Как будто звала собаку.

      Попугайчик ни на что не обращал внимания.

      Сидел себе на ветке и кудахтал. А потом взмахнул крыльями и перелетел на соседнее деревце. И тут ушастый мальчик заплакал.

      Я присела на сырую скамейку, где спала пятнистая кошка, объевшаяся половиной рыбы. Этот Мишка даже не заметил, как я вышла из подъезда. Он стоял, задрав голову, и звал:

      – Дарин, птичка… Дари-и-и-и-ин…

      Я спросила:

      – Почему он к тебе не летит?

      Мишка хлюпнул носом:

      – Дарин на голос не отзывается. Только на плечо садится – если стоишь рядом.

      Он пристроился на скамейку возле меня. Сказал жалобно:

      – У него только один глаз. Он вообще старичок… Его любая ворона утащит…

      Мы помолчали.

      Попугайчик на ветке был такой беззаботный и такой яркий – как будто его раскрасили фломастерами, а дерево и всё вокруг раскрасить забыли.

      – У тебя есть стремянка?

      – Чего? – не понял Мишка.

      – Ну, лестница такая, раскладывающаяся.

      – А-а… Ну да. Есть, у дедушки.

      – Вытащить сможешь?

      – Смогу, – Мишка вскочил. – Я на первом этаже. Я быстро.

      Голубой попугайчик на ветке задремал.

      Я погладила шершавый ствол. И попугайчик, и я – мы потерялись. Пусть дерево окажется волшебным и нас поскорее найдут!

      Через минуту Мишка бухнул передо мной новенькую стремянку.

      И только тогда, пыхтя, спросил:

      – А это нам зачем?

      – Надо.

      Мишка понимающе кивнул. Больше он не задавал никаких вопросов. Если бы я сказала, что нам надо покукарекать или съесть гусеницу, – он бы поверил.

      Мишка снова сбегал домой и вернулся с клеткой и старенькой майкой.

      Взрослые мальчишки с футбольным мячом, малыши, девочка с длинной косой – все ждали, что будет дальше. Мишка давал мне последние советы:

      – Значит, смотри. Ты слева, потому что он