Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония. Томас Уиффен

поисков мы раскопали ржавый мачете со множеством вмятин. Больше ничего найти не удалось. Здесь тропа заканчивалась.

      В ходе поисков индейцы нам не встречались. В дальнейшем выяснилось, что поблизости их нет, а ближайшее к заброшенному в южной части реки лагерю поселение боро находится на реке Пама, в сорока или пятидесяти милях от того места, где мы находились.

      Полагая, что наиболее вероятный путь к спасению – вниз по течению Жапуры, я медленно двигался на восток почти до устья Апапориса. Затем мы развернулись и прошли в обратном направлении, обыскивая правый берег. За все это время мы не видели ни самих индейцев, ни их следов. На берегу, примерно в полутора милях от последнего лагеря Робюшона, мы нашли обломки разбитого и потрепанного плота. Очевидно, его занесло сюда разливом реки, а когда вода отступила, он остался лежать на берегу. Браун узнал в этих обломках плот, который французы построили после потери каноэ. Но это не давало никаких подсказок.

      Как бы мне ни хотелось в то время продолжить свое расследование среди индейцев на левом, или северном, берегу реки, я был вынужден временно отказаться от этой затеи из-за категорического нежелания моих сопровождающих туда идти. Ничто не могло убедить их в том, что их не съедят, если они переправятся в этом месте через великую реку.

      Поскольку мне ничего не удалось выяснить на месте исчезновения Робюшона, я решил провести расследование среди племен боро, разбросанных по полуострову в районе рек Пама, Кахуинари и Жапура. Но и здесь ничего не удалось узнать о путешественнике, женщине или собаке. Меня особенно поразил тот факт, что встреча с датским догом – объектом благоговения для индейцев – не нашла отражения в местных легендах. Сам Робюшон писал о своем доге: «Мой пес, как обычно, первым вошел в дом. Огромный размер Отелло, его оскал и пристальное наблюдение за незнакомыми людьми, его налитые кровью глаза и стоящая дыбом шерсть неизменно внушали индейцам страх и трепет». Если бы такое животное попало в руки боро, я уверен, что о нем говорили бы больше, чем о любом случайно попавшем в плен европейце, как бы тщательно они ни пытались скрыть свою причастность к его убийству. Бо́и боро из моей группы не смогли выведать у соплеменников никаких свидетельств присутствия Отелло или его хозяина.

      Затем мы двинулись в северном направлении и, пересекая Жапуру, посетили племя боро, проживающее на северном берегу реки, между притоками Вама и Ира. Вождь этого племени женился на женщине менимехе, которая, как ни странно, осталась в дружеских отношениях со своим родным племенем. Вождь сообщил мне, что давным-давно (по отсылке на рост его сына в то время я подсчитал, что это было примерно три года назад) индеец менимехе схватил белого мужчину с волосатым, как у обезьяны, лицом. Казалось, что это и есть ключ к разгадке, поскольку на момент своего исчезновения Робюшон носил бороду, но, увы, сам индеец менимехе данное предположение не подтвердил, да и не было никакого упоминания о женщине и собаке, так что это ничуть не проливало