Загадка смерти бой-бэнда. Ава Элдред

ему хвалу, когда, подняв повыше воротник, вышла в морозное утро. И натолкнулась на Стефана. Разумеется!

      По его лицу расплылась улыбка, словно он поймал меня в какой-то компрометирующей ситуации. Что довольно забавно, если учесть, что это он возвращался откуда-то под утро, а не я.

      – Куда направляешься? – спросил он, приподняв темную бровь.

      Насколько все было бы проще, если бы я могла испытывать к нему хоть чуточку больше чувств. Я провела много ночных часов, размышляя в темноте и одиночестве над вопросом, а не то ли меня останавливает, что Стефан – не Фрэнки. Конечно, я не надеялась всерьез, что на меня обратит внимание всемирная звезда поп-сцены, но когда так долго любуешься на чье-то (идеальное) лицо и влюбляешься в него все больше с каждой (идеальной) фразой, которую он говорит, совершенно естественно, что начинаешь сравнивать с ним всех остальных. Так?

      – Хэрри?

      Ах да, Стеф ждал ответа, и я на секунду подумала, а не соврать ли мне ему в лицо. Учитывая темные круги у него под глазами, я подозревала, что он через несколько минут исчезнет в своей комнате и не выйдет оттуда часов до пяти вечера, а к тому времени я, надеюсь, уже вернусь обратно, и разговор не продолжится. Он никогда не узнает, где я была. Однако на его лице застыло такое ожидание, а в чертах читался вопрос «Что это такое интересное ты мне не рассказываешь?», что я не смогла устоять, да и хорошего алиби у меня все равно не было. Я решила сказать правду.

      – Я собираюсь в Лондон. Друг попал в неприятности, и… ну… ему нужна поддержка, понимаешь?

      Ну ладно. Не совсем правду. Правда и факты – это не одно и то же, напомнила я себе.

      – Хороший друг.

      – Да, хороший друг, – ответила я.

      Стефан рассмеялся.

      – Я имел в виду тебя.

      – А! Да. Он был рядом, когда мне нужна была помощь, так что…

      Он слегка коснулся моей ладони.

      – Увидимся, когда вернешься? Хочешь вечером посмотрим кино у меня в комнате?

      Закрыв глаза, я беззвучно рассмеялась.

      – Видно будет.

      Я развернулась, чтобы уйти.

      – Иди спать, бессовестный гуляка.

      Он широко улыбнулся. Такая улыбка вполне могла бы украсить плакат в спальнях в любой стране мира.

      – Повеселись с другом!

      Я кивнула.

      – Не думаю, что веселье – подходящее слово, но постараюсь.

      В поезде было пусто: лишь пара запоздалых гуляк да несколько ухоженных женщин в тренировочных костюмах усаживались на сиденья, держа в руках стаканчики кофе. Мы отъехали от Брайтона и направились в Лондон.

      Я села в поезд, – написала я Джэз, когда мы стали набирать скорость, и тут же отправила второе сообщение:

      Это ошибка?

      Ее ответ пришел позже, чем я ожидала, поэтому мне подумалось, что Джэз отправит одно из тех классических посланий, исполненных поэзии и мастерства и содержащих в себе не то, что ты хочешь услышать, но то, что тебе нужно. И меня удивило, когда в ответ пришло лишь это: Я не знаю. Но вспомни о том, сколько раз и как он тебе помогал. Мы ему нужны.

      Я обрадовалась, что сегодня она