Мир не для слабых женщин. Алёна Белозерская

Борисович, и Маше показалось, что он постарел за время этого разговора, заметно ссутулился и поник. – Невозможно было и дальше жить с этим! Мы с матерью испытывали вину как перед тобою, так и перед Максимом, которого постоянно просили подождать. Я боялся, что ты уйдешь к нему, забудешь нас. А когда, наконец, мы назначили время встречи, чтобы оговорить, как преподнести тебе всю правду, Максим исчез. Он больше нам не звонил, не приезжал – пропал, будто его и вовсе не было.

      – Когда это случилось?

      – Четыре года тому назад.

      – И все? – разочарованно прошептала Маша. – Больше от него не было никаких вестей?

      – Год тому назад, в твой день рождения, мы получили посылку. Имя и адрес отправителя не были указаны. Просто коробка, которую принес посыльный. Вот что было в ней…

      Сергей Борисович взмахнул рукой в сторону, указывая на куклу, стоявшую в углублении стены. Это было творение известных итальянских кукольных мастеров: фарфоровая красавица с белыми шелковистыми волосами, облаченная в шелк и тонкие кружева. Маша провела пальцами по изящной вышивке, всмотрелась в печальные глаза куклы и в ярости стиснула зубы.

      – Какие другие подарки присылал мне мой брат? – спросила она, не оборачиваясь, не желая видеть лица людей, к которым сейчас испытывала противоречивые чувства.

      Валентина Борисовна медленно перечислила все.

      – То есть все те вещи, которые вы оба дарили мне, на самом деле были подарками Максима? Не вашими?

      – Машенька, – нервно прошептала Валентина Борисовна, вскочила с дивана и подошла к дочери, но та выставила руки перед собой.

      – Мама, не трогай меня, – едва слышно проговорила она.

      – Солнышко! – заплакала Валентина Борисовна, прижимая пальцы к губам. – Прости меня, прошу!.. Это я уговаривала Максима, чтобы он подождал с признанием. Не отец, а я боялась потерять тебя. Маша, я не переживу, если это случится сейчас!

      – Ничто не изменило бы моего отношения к вам, – медленно проговорила Маша. – Но ваша ложь… Мне обидно, и я не понимаю, почему вы так поступили!

      Она направилась к двери, но остановилась и вновь посмотрела на куклу.

      – Как звучит моя настоящая фамилия? – спросила она.

      – Ярова, – ответил Сергей Борисович.

      – А фамилия Максима? Ты сказал, что у нас были разные отцы, значит, фамилия у него другая.

      – Да, – кивнул Сергей Борисович. – У отца Максима были немецкие корни, оттого и фамилия необычная. Его зовут Максим Ларк.

      Маша помедлила еще секунду и поинтересовалась:

      – Бабка его еще жива?

      – Умерла, когда Максиму исполнилось семнадцать.

      – И где же он был все это время? – Губы Маши задрожали.

      – Не знаю, дорогая, – сказал Сергей Борисович, медленно подходя к дочери. – Максим ничего не рассказывал нам о себе.

      – Назови адрес, по которому он проживал в Калининграде.

      – Для чего? – Сергей Борисович осторожно провел ладонью по плечу Маши.

      – Я собираюсь отыскать его.

      – Но