Разведенцы. Лариса Теплякова

минутной вспышке гнева? Ведь самое главное в жизни – понять, что нужно делать. И вообще, и в частности.

      Альбина возвращалась, неся свои впечатления и обдумывая увиденное. Длинные, нестройные мысли вихрились и образовывали плотный, непроницаемый кокон, Альбина ничего не замечала вокруг. Она очень удивилась, когда на крыльце путь в подъезд ей преградила соседка с четвертого этажа. Женщина встала словно скала, перекрыв собою вход. «Ничего себе манеры! – подумала Аля. – Неужели ей так хочется со мной поздороваться?»

      – Здрасьте! – первой сказала Альбина, надеясь, что этого будет достаточно.

      – Здрасьте! – небрежно откликнулась соседка и не сдвинулась с места. Ей явно было мало скупого приветствия. – Подпишите письмо от общественности!

      – Какое, о чём, к кому взываем? – шутливо поинтересовалась Аля.

      Альбина не любила всевозможные акции общественного правдоискательства, потому что не верила в их эффективность.

      – Письмо насчет консьержей, – скупо пояснила соседка. – Требуем снижения оплаты их услуг. Мы им много платим, в других ТСЖ меньше берут.

      – Вы не довольны их работой? – искренне удивилась Аля. Её-то как раз таки всё устраивало.

      – Не в этом дело. Пусть работают. Но платить им можно меньше, – сухо возразила упрямая женщина.

      – А вы не опасаетесь, что тогда добросовестные консьержи откажутся работать и просто исчезнут из нашего подъезда? – предположила Аля.

      – Других людей найдем! Подписывать будете? – соседка ставила вопрос ребром. – Почти все подписали.

      Активная общественница ощущала свою правоту и поддержку большинства жильцов, а на Алю смотрела тяжёлым взглядом, словно на врага справедливых и необходимых реформ. Женщина предвкушала скорую и окончательную победу над вялым меньшинством в лице Али. Глаза её нетрезво блестели – похоже, немного выпила за обедом для вдохновения. Альбина сама была не совсем трезва, и потому прекратила пустой обмен мнениями. Спор двух подвыпивших соседок – этого ей только не хватало!

      Подписывать документ тоже не хотелось. Але было легче и спокойнее платить дороже, но лишь бы видеть порядок в подъезде. Ей нравились неравнодушные, вежливые консьержи, она к ним привыкла и не хотела перемен. Однако Аля уступила напору активистки. Она постоянно ощущала вину перед этой женщиной – тому были свои давние причины.

      – Давайте, подпишу, – нехотя сказала Альбина и быстро поставила закорючку против номера своей квартиры.

      – Это другое дело! – одобрила соседка и криво улыбнулась.

      Эта крупная, высокая женщина носила нежное, благозвучное имя Елена, и оно ей совсем не шло. Гораздо органичнее звучало бы основательное старомодное имя Домна или значительное Капитолина, потому что Елена с четвертого этажа напоминала кариатиду, подпирающую потолок. Аля это всегда так образно представляла: Калиновские жили прямо над Еленой, над её семейством. Семья Елены состояла из трёх человек