Черный рыцарь Белой королевы. Илья Шумей

в конце концов, мои проблемы.

      – Поужинать, говоришь? – Руорн неожиданно осознал, как он на самом деле голоден. – Честно? Только ужин? Без подвохов?

      – Ну, еще непринужденная светская беседа.

      – А если я откажусь?

      – Да неужели?!

      – М-м-м, ладно. Раз уж сама Верховная пригласила, то…

      – Вот и славно! Я буду ждать тебя у центрального подъезда ровно в десять, – Дэлери наклонилась к самому лицу Руорна и провела пальцами по его заросшей щетиной щеке. – И не забудь привести себя в порядок, Бект, ты и вправду ужасно выглядишь.

* * *

      Стараясь не обращать внимания на головокружение, провожаемый любопытными взглядами Руорн сбежал по ступенькам подъезда к ожидающему его черному лимузину с гербом Служителей на дверях. Нырнув в полумрак салона, он в самый последний момент сообразил кто он и где, и сел на гостевое сиденье. Швейцар закрыл дверцу, и автомобиль мягко качнулся, трогаясь с места.

      Дэлери сидела в углу, плотно запахнувшись в свой плащ. Знаки отличия Верховной Жрицы тускло поблескивали, отражая уличные огни.

      – Куда направляемся? – поинтересовался Руорн.

      – В «Прайм».

      – А чем тебе не угодил дворцовый ресторан?

      – Извини, Бект, – Дэлери развела руками, – но в верхний зал тебя бы не пустили.

      – Ах, да, – спохватился тот, – никак не привыкну.

      – Зато, если задуматься, теперь перед тобой открыты многие ранее недоступные двери, – Жрица кивнула на окно. – У любой медали всегда есть оборотная сторона.

      Руорн коснулся кнопки на двери, опуская затемненное стекло. В машину ворвался порыв холодного воздуха, принеся с собой шум и запахи города.

      – Забавно, – обронил он, глядя на проплывающие мимо ярко освещенные витрины.

      – Что именно?

      – Этот мир, там, за окном, – Руорн перевел взгляд на свою спутницу, – для меня он словно вывернулся наизнанку. Я всю жизнь смотрел на него с этой стороны, не вдаваясь в детали и не особо интересуясь судьбами его вечно суетящихся обитателей. И вдруг оказывается, что я – один из них. Это я там бегу куда-то по своим, приземленным делам, озабоченный своими бытовыми проблемами и провожаю взглядом блестящий черный лимузин, проплывающий мимо, гадая, навстречу каким великим свершениям мчатся его пассажиры. А они, оказывается, едут в ресторан, чтобы банально упиться там до поросячьего визга.

      Бывший Советник горько рассмеялся. Дэлери следила за ним из-под полуопущенных век. Она с неподдельным интересом наблюдала за проявлениями эмоций на лице Руорна, эмоций, которые ранее оставались укрытыми глубоко под внешней монолитной броней Служителя. Бекташ всегда напоминал ей живую машину, хладнокровную, расчетливую, циничную и даже жестокую, когда потребуется, никогда не рефлексирующую, никогда не отвлекающуюся на пустые переживания и угрызения совести.

      Горечь, смех, печаль, удивление – если в глубине души Руорн и испытывал какие-либо чувства, то все они оставались глубоко внутри, даже мельчайшей рябью не проявляясь на поверхности. Но сейчас, когда защитная оболочка оказалась сброшена,