Когда опускается ночь. Уилки Коллинз

я постаралась нарядить Эмили почище и покрасивее, чтобы отправить ее к доктору с кошелечком. На ней было парадное шелковое платьице – к сожалению, кое-где оно зашито, и это заметно, – и соломенная шляпка, украшенная лентой от моего чепца. Из отцовского шейного платка, хитроумно скрученного и завязанного, вышла прекрасная мантилья, и вот моя дочка отправилась к доктору маленькими, но твердыми шагами, зажав кошелечек в руке (ручки у Эмили прехорошенькие, и напрасно я огорчалась, что у меня не нашлось для нее перчаток). Кошелечек был принят с восторгом – не могу не упомянуть, что он был отделан белым бисером; мы нашли его, когда шарили в своих сундуках, и из него получились прекрасные ручки и бахрома: белый цвет премило оттеняет красные и синие полоски. Как я уже сказала, и доктор, и его дочь при виде подарка пришли в восторг и в свою очередь подарили Эмили рабочую шкатулку для нее и коробочку мармеладных конфет для ее малютки-сестры. Дочурка вернулась из гостей вся розовая от удовольствия и заметно улучшила настроение отца своим рассказом о визите. На том и заканчивается захватывающая история бисерного кошелечка.

      К середине дня за нами прислали повозку из усадьбы, и она отвезла нас со всем багажом в Эпплтривик. Было по-весеннему тепло, и сердце у меня снова сжалось, когда я увидела, как подсаживают в повозку бедного Уильяма, больного и понурого, и на нем в веселый солнечный денек эти несчастные зеленые очки.

      – Одному Богу известно, Лея, сумеем ли мы все это преодолеть, – сказал он, когда мы тронулись в путь, а затем вздохнул и снова умолк.

      На окраине городка нам повстречался доктор.

      – Пусть вам сопутствует удача! – воскликнул он и торопливо, по своему обыкновению, отсалютовал тростью. – Я приду навестить вас, как только устроитесь в усадьбе.

      – До свидания, сэр, – сказала Эмили и с огромным трудом попыталась встать среди тюков на дне повозки. – До свидания и еще раз спасибо за шкатулку и мармелад.

      Настоящая дочь своей матери! Всегда найдется с ответом.

      Доктор послал нам воздушный поцелуй и еще раз взмахнул тростью. Мы расстались.

      Сколько удовольствия принесла бы мне поездка, если бы Уильям мог вместе со мной полюбоваться, как гнутся под сильным ветром молодые ели на вересковой пустоши, как проносятся тени по ровным полям, как плавно проплывают белые башни облаков пышной воздушной процессией в веселом голубом небе! Дорога была холмистая, я уговаривала паренька на козлах не слишком гнать коня, и ехали мы медленно – прошел почти час, прежде чем мы подкатили к воротам усадьбы Эпплтривик.

      24 февраля – 2 марта. – Мы пробыли здесь достаточно долго и успели кое-что узнать о здешних местах и жителях. Сначала о местах: там, где сейчас стоит хозяйский дом, был когда-то знаменитый монастырь. Колокольня еще сохранилась, а большая зала, служившая монахам трапезной, сейчас отведена под амбар. Сам дом, очевидно, – тоже достроенные руины. Все комнаты в нем на разном уровне. Дети то и дело спотыкаются в коридорах, поскольку везде ступеньки