От отца. Надежда Антонова

и если своих она еще хоть как-то помнит, то родителей Кэтрин она в глаза не видела. В тот вечер Кэтрин долго плакала, отвернувшись к стене, потому что ей даже в голову не могло прийти, что они с Молли не сестры. Но расстраивалась недолго, потому что какая разница, кто твои родители, если ты их все равно не знаешь и, наверное, уже никогда не увидишь, а Молли всегда была и есть.

      Кэтрин пришла пораньше и уже успела несколько раз прогуляться по широкой аллее, ведущей к Канадским воротам. Накануне они с Молли репетировали диалог с Юджинией. Молли мечтала поймать Юджинию на крючок. Сначала она предлагала ее разжалобить, но Кэтрин эта идея была не по вкусу. Можно снова припугнуть, воспользовавшись услугами Джимми, но, учитывая положение Юджинии, это было смешно. Также отрабатывалась версия шантажа, но для этого нужно сначала войти в доверие. Деятельная Молли сыпала идеями и старалась убедить Кэтрин в том, что сейчас единственно правильным будет хоть что-то урвать, пусть даже немного, как говорится, с паршивой овцы… И впервые Кэтрин была против.

      У ворот остановился кеб, из которого вышла дама в бордовом платье с глубоким лифом и длинным шлейфом, в черной шляпке с перьями, черных ажурных перчатках и с кружевной черной парасолью. Ее сопровождала еще одна дама, возможно, горничная леди, одетая в скромное серое дорожное платье и серую шляпку с синими искусственными цветами. Хотя Кэтрин не накрасила губы и постаралась одеться как можно более благопристойно, но когда дама в бордовом проходила, а точнее, чинно и медленно проплывала мимо (еще давно Молли рассказывала, сколько на них всего надето, и получалось, что быть недамой не так уж и плохо, потому что одежды на этих высоконравственных мамашах всегда столько, что можно одеть трех, а то и четырех таких, как они с Кэтрин), она скривилась, отвернулась и довольно громко сказала спутнице: «Неужели уже они и здесь работают? Скорее отсюда! Какой позор!» И впервые Кэтрин мысленно с этим согласилась.

      Юджиния вернулась домой в начале пятого, резкая и раздраженная. Она схватила колокольчик, вызвала к себе мисс Флинт, исполнявшую обязанности домоправительницы, и строго спросила, почему в зале до сих пор не расставлены свечи, кто из прислуги сегодня так плохо натер полы и почему не украшены аллеи. Также она распорядилась подать чай. «Нет, все-таки воспитание играет огромную роль! Кто бы мог подумать, прождала эту наглую особу три четверти часа! И это достаточное основание полагать, что она просто хочет меня шантажировать, а моему отцу не в чем себя упрекнуть! Пусть только попробует еще раз мне написать! Надеюсь, сегодня Майкл не забудет про гостей и явится вовремя!»

      Ночью, после того как довольные и расслабленные, расплатившись с жертвами общественного темперамента – милыми, но погибшими созданиями, – клиенты разошлись по законным супругам, а труженицы сердца, поужинав рыбой и картошкой и запив это порядочным количеством эля, посплетничали о том, какую фигуру сегодня заказывал дикий Барни и сколько