Чёрные крылья. Дмитрий Гартвиг

товарищей, таких же молодых и безусых юнцов, как и я, хотя бы одну завалявшуюся обойму, хотя бы один нерасстрелянный патрон, как вдруг, где-то надо мной, за земляной стеной траншеи раздаётся взрыв. Я сжимаюсь в клубок и закрываю голову руками. По моей спине больно бьют большие и чёрные комья обугленной земли, но осколки, слава Богу, проходят мимо. Впрочем, радоваться рано. Вслед за землёй, в траншею падает небритый и чумазый гренадёр, в испачканной сажей форме цвета фельдграу. Он, стоя на коленях, судорожно трясёт головой, а вместе с ней в такт болтается и новенький сорок пятый «гевер», висящий у него на шее. Контузия. Значит, времени у меня мало.

      Из полусидячего положения, отталкиваясь руками от стоптанной земли, я резко выпрыгиваю вперёд, врезаясь своей тощей, костлявой головой гренадёру в подбородок. Слышу, как он охает, чувствую, как оседает и падает на землю. Я же, не давая ему продохнуть, громозжусь на него сверху. Его замыленные, контуженные глаза непонимающе смотрят на меня снизу вверх.

      Нож я достал ещё в прыжке. Теперь же быстро поднимаю его на уровень глаз и резким движением втыкаю «кресту» в горло. Гренадёр захлёбывается булькающим криком, извивается от боли, стучит ногами в тяжёлых армейских ботиках, пытаясь меня сбросить. У него это не получается. Я же, тем временем, продолжаю своё благородное дело. Простой солдатский клинок поднимается и снова опускается, направляемый моей рукой, оглушает поле боя ещё одной порцией криков немецкого солдата. Я бью сильно и размашисто, отводя локоть за затылок, чётко чувствую каждое попадание. Я ощущаю, как из твари, что пришла на эту землю в поисках места под солнцем, фонтанами уходит жизнь. Ещё чуть-чуть и эта дрянь перестанет осквернять своим существованием мой дом. Ещё чуть-чуть и этот немец перестанет дышать.

      Наконец, он успокоился. Ещё один труп, ещё один гроб, который придётся сколотить Вермахту. Ещё одна похоронка для его курвы-подружки, что сидит где-то в Германии и волнуется за своего наречённого. Это обстоятельство, стоит сказать, меня несказанно радует. Они все здесь останутся. У нас очень большая страна, самая большая в мире. Места под могилы хватит для каждого. Никаких проблем. Тем более, их можно даже и не отпевать.

      Вот собака. Новую винтовку своей кровью испачкал. Ладно, мы не из привередливых. Особенно, учитывая тот факт, что в траншею спрыгнул ещё один немец, с виду – так брат-близнец предыдущего. Та же серая форма, та же чумазая рожа. Правда, на этот раз он меня не видит, занят тем, что поливает моих сослуживцев, находящихся по левую руку, очередями. Эта его невнимательность и будет ему приговором. Быстро поднимаю немецкую винтовку и нажимаю на спуск. Предохранитель «гевера» оказывается установленным на режим автоматического огня. Незваного гостя прошивает сразу четыре патрона, прежде чем я отпускаю курок. Этот падает сразу, ни разу не дёрнувшись и не издав ни единого звука.

      По всей длине траншеи идёт рукопашный бой, исход которого пока неясен. Безусловно, наши превосходят немцев по силе,