Цветы для Чирика. Геннадий Прашкевич

Тоже мне! Какой на хер Морис Дюфи? Тебя, Валька, вся страна знает как Кудиму!.. Это мне простительно, у меня родители надурили, назвали сыночка Джоном. Только ты вдумайся! По паспорту я все равно Иван. И сын у меня не Джоныч, а Иваныч… Ты прислушайся… Не Джоныч он у меня, а Иваныч… Именно так… Иваныч…».

      И опять сплюнул:

      «Морис Дюфи! Не мог придумать другую фамилию!»

      «Не я ее придумывал, Джон».

      «Вот я и говорю, Валька, – опасливо ткнул Валентина локтем Куделькин-старший. – Не толкайся ты по Москве. И в Лодыгино сейчас не надо ездить. Что тебе в Лодыгино?.. Золу разгребать?.. Ты не ленись, подумай. Ты покрути головой. Тебе осмотреться надо».

      «Ладно, покручу, – усмехнулся Валентин. – Ты не суетись. Надо, так и к твоему Юрке слетаю. Какие проблемы? Почему не слетать?»

      И спросил:

      «Слышь, Джон… А о Тоне ты знаешь что-нибудь?»

      «Лучше б не знал… – недовольно скривился Джон. – Та еще была комсомолочка!.. У меня, Валька, если честно, штучки Николая Петровича до сих пор сидят в печенках…».

      «Я не об этом, – усмехнулся Валентин. – Я не о Николае Петровиче… Я о Тоне… Не знаешь? Как у нее сладилось?»

      Джон опять скривился:

      «Сладилось? Да никак не сладилось!.. Ты что, Валька? Какое сладилось? Пять лет прошло с тех пор, как ты исчез. А у нас нынче год за три идет».

      И напомнил:

      «Ты же с Тоней, считай, не пересекался лет семь, если не больше. А?.. Какого ж рожна?.».

      «Адрес знаешь?»

      Джон Куделькин-старший совсем помрачнел, положил тяжелые кулаки на стол, подвигал тяжелой челюстью:

      «Узнаю тебя, Валька. Упрямый ты… Ну, истинный бык… Чего это тебя опять потянуло к Тоне? На старости-то лет?.. А?.. Или мало тебе показалось штучек Николая Петровича?.».

      Валентин неопределенно пожал плечами.

      «Ты бы лучше позабыл об этой комсомолочке, – мрачно покачал головой Куделькин-старший. – Выброси комсомолочку из головы. Кто она тебе? Не жена, не любовница».

      «Ладно, диктуй телефон, – усмехнулся Валентин. – Записываю».

      «Нет у нее телефона».

      «Нет телефона?» – удивился Валентин.

      «Да, так! Нет у нее телефона! – неожиданно грубо повторил Куделькин-старший. – По таким адресам телефонов не ставят».

      «А что за адрес такой?»

      «Митинское кладбище, – отрубил Джон. – Шестая аллея, захоронение номер шестнадцать».

      И помолчав, добавил:

      «Там целый город, Валька… Там у нас теперь целые кварталы знакомых… Там, если побродить, Валька, ты встретишь не только Тоню… Да и как иначе?.. В нашем возрасте, Валька, считай, половина наших знакомых прописана по таким адресам… Ну, не половина, так треть…».

      Переспрашивать адрес Валентин не стал.

      Трудно не запомнить такой простой адрес.

      И, конечно, побывал на Митинском кладбище.

      Тишина.

      Птиц крики.

      Дымка…

      Тот день выдался в дымке. Такой тусклый, невеселый, невольно наводящий на раздумья день.

      Или нет?..

      Да