Большие снега. Геннадий Прашкевич

небо заштопано серым —

      от низких закатов до белых сияющих перьев.

      Как будто Земля обрела вдруг былые надежды

      и сбросила к черту браслеты, сережки, одежды.

      И всюду сияет тревожно, зовуще и бело

      ее обнаженное, ждущее, плотное тело.

Полдень

      Ю.П.

      Дым костра разметало ветром

      и печальный таежный дрозд

      мне вещает о километрах,

      отделивших меня от звезд,

      и плывут среди рыжих сосен,

      над упругой щетиной мхов,

      ароматы таежных весен,

      можжевельников и стихов…

      Тишина. Только где-то эхо

      на вершинах гудит сухих,

      да заходятся дальним смехом

      непутевые петухи,

      да клубится в пыли дорожной

      над славянской вязью полей

      удивительный и тревожный

      серебристый пух тополей…

Сказка о тишине

      Когда вечерами плещет

      простуженная волна,

      нужны ненужные вещи,

      придуманные слова.

      И мы говорим о всяких

      таинственных пустяках —

      о белоснежных маках

      и голубых слонах.

      Гадаем неосторожно

      и чувствуем – это к нам

      по лунным спешит дорожкам

      Бегущая по волнам.

      Но зная, что только сами

      мы можем себе помочь,

      уходит, кивнув на память,

      спасать уходящих в ночь.

      Раздвинув цветные звезды,

      с неба смотрит Луна.

      Все чрезвычайно просто,

      как воздух и тишина.

      Туманные тают полосы

      и берега молчат.

      Я лучше скажу вполголоса,

      о чем другие кричат.

* * *

      Придумали – расставания.

      Как стрелы слова нацелены:

      О, бедра твои поставлены,

      как амфоры драгоценные!

      Кожа вина нежнее,

      нет взгляда чище и строже…

      А все во сто раз сложнее

      и в столько же, верно, проще.

      Кощунствуй, люби, пророчествуй,

      никто не наделит санкцией

      вернуть ее, если хочется

      назад, с полпути, со станции.

      Пора листопадов канула,

      всю ночь за стеклом оконным

      шуршат по садам стеклянным

      пушные аукционы.

* * *

      Когда мы увиделись, все отошло

      куда-то на самые дальние планы.

      Кружились деревья, плескалось весло,

      ромашки летали вокруг, как воланы.

      А праздник вовсю прорастал из земли,

      он рвал голубые клокастые почки,

      листву выгонял и пускал пузыри,

      и скатывал громы, как гулкие бочки.

      Цветной и огромный, он все разбудил

      медведем, добившимся лета и нерпы.

      И мы понимали: он брал, не дарил!

      Он праздник!

      А мы —

      его первые жертвы.

* * *

      Почти случайные слова,

      почти случайное движенье,

      звезда, осенняя трава,

      листва,