Большие снега. Геннадий Прашкевич

твои не стираются от поцелуев.

      Моря твои не становятся тише.

      Горы твои не становятся ниже.

      Годы проходят, но – азиат! —

      иду к твоим мутным клокочущим рекам,

      припасть к их воде, чтоб восстать человеком,

      который азийскому равенству рад.

      Конь, что спасает.

      Женщина, что утешает.

      Звезда, что ведёт.

      Дева-обида

      I

* * *

      Промолчит лес,

      промолчит снег,

      промолчит грусть.

      Не дойдет весть,

      пропадет след,

      будет лес пуст.

      Будут снег, наст,

      звездопад глаз,

      белый дым из труб.

      У тебя гостят,

      у тебя грустят,

      и хотят губ.

      По лесам снег,

      по глазам снег,

      снегопад рад.

      Потеряв след,

      берега рек

      сберегут клад.

      Тебе всё простят,

      тебя все простят,

      и – меня прости.

      У тебя гостят,

      у тебя грустят,

      мир в твоей горсти.

* * *

      Тишина не ушла.

      Тяжелее ста гирь,

      навалилась, дыша на подушку, Сибирь.

      Возвращалась с охоты

      и застала меня.

      Я не думал, что кто-то мог бояться огня.

      Оказалось, возможно.

      Нет правдивых начал,

      если начал со лжи, а потом промолчал.

      Окружила Сибирь,

      а седая метель

      ночь истерла до дыр и продула сирень.

      Но сирень, как боец,

      свою жизнь отстояла.

      Я не верю в конец, если было начало.

* * *

      Мои самые стихи – это снег, снег.

      А потом, когда он стих, только след, след,

      по которому ищу – это ты шла.

      Не заметила лису.

      И ушла.

      Жаль.

      Это рано поутру белых звезд блеск,

      это дрожь на холоду, и пустой лес.

      Это снег в моей горсти, и следы лыж,

      деревянные мосты

      и коньки крыш.

      Мои самые стихи – это твой смех,

      а потом, когда он стих, голубой снег.

      И ресницы на ветру, блеск глаз,

      и седая поутру

      на ветвях вязь.

      Все отбеливает снег, даже стих бел.

      Бел и ясен каждый след, как сухой мел.

      И нельзя тебя не ждать, бел и прост век.

      А над ним твоя звезда —

      снег…

      снег…

* * *

      Допросились, ветер студит

      землю, прыгая с берез,

      и березы, будто люди,

      унижаются до слез.

      Ах, как дует по ущелью,

      ах, как дует и метет! —

      голубые лапы елей

      превращая в хвойный лед.

      А на небе, небе стылом,

      первобытном, как снега, —

      облака, как балерины,

      как танцовщицы Дега.

* * *

      А снег летит туманно и беспомощно,

      листву и ветви слабо теребя,

      а я зову, прошу тебя о помощи,

      мне страшно:

      я опять люблю тебя.

      Мне