Черный сектор. Вор. Юлия Шолох

далеко не бедной. И главное, она улыбнулась Ваське по-настоящему, и говорила с ней ласково… но отец с ней почти сразу же расстался. Васька тогда расстроилась. И лишний раз убедилась, что никогда ничего не изменится. Её судьба – вечная заложница отцовского имени и амбиций.

      Этот охранник чем-то неуловимым напоминал ту женщину, о коротком знакомстве с которой Васька вспоминала с теплом. Чем-то они были похожи. Не внешностью, нет – тут ничего общего. Взглядом. Искренними чувствами, которые проскальзывали сквозь маску, которую они не привыкли носить. Каким-то внутренним светом.

      Возле них хотелось быть… Но не судьба.

      Васька подготовилась к ужину – а именно, два часа сидела на месте и шевелилась только когда просили – и перед самым началом отправилась прогуляться в оранжерею. Правда, по пути обошла все точки, где базировалась охрана.

      Васька застукала его, когда парень, вежливо улыбаясь, открыл дверь перед служанкой, чьи руки были заняты тележкой для уборки. Просто и буднично кивнул ей и помог, хотя проще было отморозиться, как делали все остальные.

      Посмотрев издалека, Васька спряталась в тень и боком, под стеночкой, вернулась к столовой. Стыдясь, будто совершила что-то непозволительное.

      Ужин в этот раз получился не таким уж невыносимым. А всё потому, что Васька думала об охраннике. Интересно, как его зовут? Надолго ли он тут задержится? Вроде отец платит очень хорошо – он сам объяснял, почему, когда учил Ваську управлять домом. В очередной раз учил тому, чего она так и не осилила. Платить нужно хорошо, чтобы в твой дом стояла очередь из первоклассных кандидатов. Тогда можно выбрать, кого угодно, тогда можно требовать, что угодно – и получать. Так что платили наверняка хорошо. Но у людей бывают и другие причины менять работу. Будет жаль, если он уйдёт, и в доме станет совсем пусто.

      Она была так рассеянна, что даже не заметила, как отец перестал говорить. Очнулась от гнетущего молчания. Отец пристально смотрел на Ваську, его глаза щурились, будто он что-то подозревал.

      – Что-то случилось? – спросил он обманчиво-спокойным тоном.

      – Нет, папа, всё хорошо.

      – Значит, я не говорю ничего настолько важного, чтобы слушать? – тут же процедил он.

      – Прости. Скоро выпускные экзамены в АМК-е… я задумалась.

      – Чего тебе переживать? Все экзамены я куплю. Как и всегда!

      Отец зло бросил вилку и нож, они сердито звякнули о фарфор.

      Васька покаянно опустила голову и продолжила думать о своём. Раньше она не размышляла, как выглядит в глазах прислуги. Какое ей дело? А сейчас вдруг взглянула на себя со стороны. Картина ей не понравилась. По дому ходит чт-то инертное и бесхарактерное, и оно больше напоминает домашнее животное, чем человека.

      Это… это было больно видеть.

      Лицо у Васьки стало очень расстроенным и, видимо, вовремя. Отец остался доволен.

      Перед сном Васька хотела снова пройтись и взглянуть на охрану… но не стала. Она такая жалкая. Домашнее животное своего отца…

* * *

      С