Гром гремит дважды. Гамбит. Мила Бачурова

соплях держится его трон. Однако это никак не отменяет того факта, что нестись сюда в одиночку было полным идиотизмом.

      Именно это я собирался сказать, когда в кармане пиджака завибрировал телефон. Нехорошим предчувствием меня накрыло ещё до того, как увидел, кто звонит.

      – Слушаю.

      Я почти не удивился, услышав три коротких слова. Произнесли их жёстко и деловито, но своё изумление говорящему скрыть не удалось. Он был абсолютно ошарашен случившимся. В отличие от меня.

      Я, не удержавшись, выматерился по-русски.

      – Что? – удивились в трубке.

      – Говорю, так и знал, что надо ждать какого-то дерьма. Сейчас еду.

* * *

      Мы вернулись в отель – тот, из которого меня сорвали, не дав закончить допрос.

      По дороге я упорно молчал, наотрез отказавшись отвечать на вопросы Юна. Я не стал рассказывать, что произошло – частично потому, что это вызвало бы шквал новых вопросов, частично из-за того, что во мне до последнего теплилась надежда: а вдруг это какая-то ошибка? Пока не увижу всё своими глазами, не поверю. И я сказал лишь, что происходящее – моё дело, которое Юна совершенно не касается. Я предупреждал, что в моей жизни есть и другие цели, помимо охраны его драгоценной персоны. И то, ради чего мы сейчас на всех парах несёмся в город, имеет к ним самое прямое отношение. В отличие от Юна. Я предложил отвезти его домой.

      Семья Юна проживала на окраине города. Мать, представительница древнего аристократического рода, отличалась крайне слабым здоровьем, так же, как и её младшая дочь, восьмилетняя сестра Юна. Дом они почти не покидали, я видел обеих всего один раз. Строго говоря, это был даже не дом, а скорее крепость – внушительных размеров особняк, окружённый парком. Ажурные беседки, цветущие клумбы, сад камней, пруд с фонтаном и лебедями – всё, как полагается. По периметру – забор едва ли не полуметровой толщины, у бронированных ворот – охрана, в специальных вольерах – служебные собаки, на ночь их выпускали прогуляться по парку. Юн не очень любил бывать дома, предпочитал ночевать в отелях. И я его, в общем-то, понимал – несмотря на благовония, комнаты особняка казались насквозь пропитанными запахом лекарств. Стоит ли говорить, что сейчас Юн упёрся, как бык.

      – Это «твоё дело» имеет отношение к тому, кого ты ищешь? К Киангу? – спросил он.

      – Да, – пришлось признать мне. Всё равно ведь рано или поздно узнает.

      – В таком случае я еду с тобой, – решительно объявил Юн. – С недавних пор этот человек и мне внушает опасения. И я, как глава клана, обязан быть в курсе происходящего.

      Были бы мы вдвоём – я бы, скорее всего, не удержался и двинул этому «главе» по шее. Но в присутствии Делуна и Джиана приходилось делать вид, что решения Юна для меня – закон.

      В номер отеля, где несколько часов назад я допрашивал директора, мы вошли вместе с Юном.

      – Вот он, – виновато сказал сопровождающий нас Вейшенг.

      Директор Ган лежал на полу. Рядом с обломками стола, три часа назад расколотого мною ради устрашения.

      – Yob