Детективная богадельня. Юлия Андреева

Скотленд-Ярда.

      Финк покраснел.

      – А что, во всяком случае, прежде тебя так называли, за глаза, правда. Но я и теперь заметил, ты то и дело читаешь стихи. И, наверное, как и прежде, повсюду носишь с собой какой-нибудь сборник?

      – Роберт Берне, – был вынужден признаться Финк, – от вас, Морби, ничего не скроешь.

      Он поднялся навстречу вошедшей с подносом Молли, помогая ей сервировать столик, в то время как Морби, подойдя к шкафчику, привычным движением извлек оттуда штоф с коньяком.

      – Но разве мужчина, который так любит стихи, смог бы полностью отказаться от женщин?

      Говоря это, Эдмонд покосился на свою невзрачную секретаршу, словно пытаясь догадаться, какого мнения она об инспекторе Финке.

      Филипп задумался.

      – Я не женат, Эдмонд. Но, наверное, не потому, что настолько влюблен в свою работу, просто не встретил такую, которая бы по-настоящему понимала меня. Ту, которой хотелось бы сказать, вот послушайте:

      В полях под снегом и дождем,

      Мой милый друг, мой бедный друг,

      Тебя укрыл бы я плащом

      От зимних вьюг, от зимних вьюг.

      А если мука суждено

      Тебе судьбой, тебе судьбой,

      Готов я скорбь твою до дна

      Делить с тобой, делить с тобой.

      – Сколько тебе лет? – Морби раскурил трубку и с удовольствием выпустил колечко дыма.

      – Сорок пять, – снова смутился Финк.

      – И до сих пор у тебя ни разу не возникло желание прочитать это стихотворение какой-нибудь прелестной особе?

      Финк снова смутился, теперь ему было жаль, что он так разоткровенничался перед Морби.

      – Вот и мне за мои шестьдесят восемь ни разу не захотелось. Мы конченные люди, Финк. Мы влюблены в свою работу и не приемлем иного.

      Он замолчал, глядя куда-то в пустоту. Молли отвернулась и поспешно встала, как показалось Финку, тайком смахивая слезу, а может, просто сообразила, что на стол не худо бы поставить какую-нибудь закуску.

      – После того, как я расстался с этой… особой и покинул полицию, я долгое время вообще ничего не делал. Какие расследования? Какая картотека? Какая, к черту, секретарша?! Я надеялся прожить остаток жизни в тишине и спокойствии, подальше от всего этого позора. Я еще не сказал, что полученное от тети состояние, на которое я вполне мог содержать целый штат секретарей, я был вынужден потратить на то, чтобы заставить молчать тех, кому моя прошлая слава и удачливость не давала покоя. Но это уже между нами.

      – Сожалею, что вам пришлось вытаскивать все это на свет божий.

      – Мне не оставалось ничего другого, – Морби налил всем, не забыв Молли. – Пей, девочка моя, сегодня тебе это можно, – он похлопал секретаршу по плечу. – Кстати, Молли знала о моих бедах. Она просто не была знакома с… Сусанной, чего уж там теперь скрывать. Просто, когда сегодня Беркли вошел вместе с этой… прости, Молли, с этой тварью и ее представили как писательницу, пишущую в детективном жанре