Месье Террор, мадам Гильотина. Мария Шенбрунн-Амор

тоже.

      Пока Александр выстоял очередь за четырьмя фунтами «секционного», погода резко изменилась: баклажанового цвета небо навалилось на крыши, воздух превратился в душную перину, вдали загрохотали раскаты грома, налетел вихрь. Прохожие, придерживая подолы и шляпы, торопились восвояси. Недалеко от дома Воронин увидел перед собой соседок. Порывы ветра и отсутствие фижм под тонкими юбками мадемуазель Бланшар заставили его некоторое время идти позади нее. На субтильную и изящную мадам Турдонне даже не взглянул. Александр уже заметил, причем с немалым огорчением, что полностью ослеп к красоте всех остальных парижанок.

      У поворота на дю Барр не выдержал, окликнул дам:

      – Простите, мадам Турдонне, мадемуазель Бланшар, известно ли вам о судьбе Элоизы де Жовиньи?

      Мадам Турдонне вздрогнула, обернулась:

      – Пардон, месье? Не имею чести…

      – Мадам, я ваш сосед снизу, я был в ломбарде, когда вы ее туда привели. Вы, наверное, знаете, что ее казнили.

      Мадам Турдонне неприязненно посмотрела на него:

      – За посещение ломбарда вроде пока не казнят, нет? А вы какое отношение имеете к покойной?

      – Никакого. Мне просто жаль старую даму. И пекаря Нодье тоже.

      – Это, конечно, делает честь вашему сердцу. Но почему вам кажется, что гибель этих людей – самый подходящий повод для приставания к нам?

      Франсуаза отвернулась и пошла дальше. Александр разозлился. Больше всего он хотел найти им оправдание. Не ожидал, что соседка проявит такую черствую неблагодарность.

      Запальчиво крикнул им в спины:

      – А к убийству Марата вы тоже не имеете никакого отношения, мадемуазель Бланшар?

      Габриэль резко повернулась, хрипло спросила:

      – При чем тут я?

      Он смутился, потому что застыдился за нее:

      – Я же видел, как вы уговаривали Шарлотту Корде. И даже что-то пообещали ей.

      Сильный порыв ветра сорвал с девушки шляпу, ее волосы взметнулись путаной гривой. Она стояла так близко, что на него пахнуло сладким вереском ее духов.

      Мадемуазель Бланшар будто воздухом подавилась, но тут же пришла в себя, прищурилась, вздернула голову:

      – Вы шпионили за мной, а это отвратительно.

      Тут почему-то сама смутилась. Александр покраснел и оттого разозлился, хоть и не знал на кого – на нее или на себя. Закружился мусор, захлопали ставни, закачался уличный фонарь на кронштейне, юбка девушки снова прильнула к ее ногам.

      Вернулась ушедшая вперед мадам Турдонне, взяла племянницу под руку:

      – Габриэль, прошу вас, поспешим домой, вот-вот польет.

      Та с силой стряхнула теткину руку, вытянулась к Александру, как собака на сворке:

      – Я знаю, что вы с вашим дядюшкой никакие не коммерсанты из Кальвадоса, вы иностранные шпионы! И я знаю, что во время убийства Марата вы были там.

      Александр растерялся. Как она узнала об этом? Неужели говорила с Шарлоттой, и та рассказала ей? Но откуда мадемуазель Корде знала, кто он такой? И до него ли ей было?

      Мадам Турдонне холодно