Перелом любви со смещением. Алёна Нефёдова

дыхание опаляет шею, а наглые руки уже вовсю справляются с застежкой бюстгальтера.

      – Чш-ш-ш, мы не слишком спешим? – я усмехаюсь и смотрю, наконец, прямо в глаза – теплые, карие, с солнечными искрами, мерцающими в темноте, как золотистый топаз.

      – О, я не буду спешить, ни в коем случае, моя Татиана. Я просто сперва сделаю это быстро, резко, дерзко, возможно, даже грубо. Вот так… – Рывок, и мои трусики где-то в районе коленей, а саму меня дергают, прижав спиной к наспех расстегнутой рубашке…

      – Нет! – я вырываюсь из мужского захвата, развернувшись опять лицом к нему. – Я хочу слышать этот аромат. Что это, черт возьми?..

      Comme des Garcons.

      Odeur 53.

      Запах прибрежного парка ранней весной: соленый порыв морского бриза, пепельная сладость набухающих почек, мокрые металлические поручни трапа яхты, обросшие водорослями огромные валуны, костер на диком пляже, в который кто-то бросил старую велосипедную шину…

      Унисекс.

      Цветочный, древесно-мускусный, с нотами песка, гальки, металла и глины.

      Свежий, с кислинкой, будоражащий, заставляющий в недоумении принюхаться.

      Странный, как многое из того, что создано руками и душой представителей древней, загадочной цивилизации страны восходящего солнца.

      Редкий аромат, который настолько мало кому нравится, что его даже в общераспространенных парфюмерных магазинах не продавали. Только под заказ. Только в трех городах: Нью-Йорке, Сан-Франциско и Бостоне.

      Odeur 53  стал для нас с Фергалом запахом свободы. Нашей с ним личной свободы – свободы выбора, свободы пространства, свободы передвижения. Запахом, царившим в нашей первой в жизни гардеробной – совершенно пустой и казавшейся огромной. Запахом солнечного утра, цивилизованного, не в четыре часа, а в восемь, когда даже зимой ты уже видишь солнце. Запахом совершенно безумных ночей в собственной просторной спальне, без детских кроваток с обеих сторон, с плотной дверью, закрывающейся на ночь на задвижку во избежание внезапных ночных гостей, скучавших без мампапы в новых комнатах.

      Что это были за ночи!

      Мы как с ума сходили, стоило только щелкнуть замку, отсекавшему нас от любопытных глазенок и слишком уж чутких ушек. Мы, уже взрослые люди, моментально оборачивались озабоченными подростками, использующими отсутствие родителей в рабочие часы будних дней для того, чтобы вкусить запретного секса – горячего, потного, громкого. Да, из мастеров беззвучного секса, коими мы были вынуждены стать, теснясь долгое время в арендованных крохотных квартирках, мы превратились в разнузданных громогласных хищников, урчащих от удовольствия при пожирании любимой плоти. Я больше не стеснялась стонать, вскрикивать и всхлипывать, а Фергал позволял себе озвучивать финал с присущим его голосу низким рокотом валунов, ворочающихся от удара штормовых волн…

      – Татьяна, я, честно говоря, немного удивлен, но при этом страшно обрадован.

      – Что? – я лупала глазами, пытаясь вынырнуть из поглотившего меня воспоминания, навеянного таким знакомым, практически родным ароматом, который