Милашка для грубияна. Илона Шикова

разговора с близким человеком, завожу мотор и плавно трогаюсь. В связи с выходным днем дороги практически пустынные, поэтому добираюсь к дому подруги в рекордно короткие сроки.

      Она открывает дверь в одном халате.

      – Могла бы и переодеться, – целую ее в щеку, проскальзывая мимо девушки в квартиру.

      – Нафига? – она закрывает дверь и следом за мной заходит в кухню.

      – Дай закурить, – плюхаюсь на стул возле окна.

      – Чего? – глаза Дарины вылазят из орбит.

      – Сигарету дай, знаю, у тебя есть, – смотрю на нее, точнее, на ее изумление от моей просьбы.

      – Последний раз видела тебя с сигаретой в одиннадцатом классе, когда ты оплакивала свою несчастную любовь, – кривлюсь от ее слов, так как эти воспоминания мне неприятны. – А моя мама спалила нас и дала обоим по шее.

      – Обеим, – машинально поправляю.

      – Не умничай, – Дарина достает из шкафчика пачку, одну сигарету протягивает мне, вторую подкуривает сама. – Что случилось?

      – Выпить дай, – после первой затяжки голова закружилась, но я упорно продолжаю успокаивать нервы таким способом.

      – Ты за рулем не пьешь, – строгий тон подруги не терпит возражений. – Сейчас кофе сделаю, – поворачивается к разделочному столу и нажимает кнопку на электрическом чайнике.

      Мы молчим, пока Дарина насыпает в чашки кофе и сахар, а также ждет, когда закипит вода. Пока делает напиток, я выкуриваю сигарету, а когда перед моим носом ставит кружку с исходящим оттуда дымом, тянусь к пачке за второй.

      – Ай, – кривлюсь, когда подруга бьет меня по руке. – Полегче.

      – Угомонись, – садится за стол. – А теперь рассказывай, и давай сразу с подробностями. Сама знаешь, что все равно вытяну из тебя всю подноготную.

      – Этот урод, Вишневский, загнал меня, как мышь в клетку, – тяжело вздыхаю, а Дарина начинает смеяться.

      – Неужели, Миланская, кто-то смог тебя загнать? – продолжает ржать, как конь.

      – Слушай, Громова, ты бы завязывала со своими шуточками, – грублю в ответ. – Этот олух надо мной издевался полчаса, то улыбаясь, то ухмыляясь от своей гениальности, теперь еще ты тут давай, добей меня.

      – Ладно, извини, – Дарина вытирает выступившие от смеха слезы. – Че хочет?

      – Хочет меня унизить. Точнее, показать, как я его обидела, бедного несчастного, и предлагает побывать в его шкуре.

      – Я вроде умная, но нихрена не поняла из твоей речи. Давай еще раз. Чего хочет Вишневский?

      – Позвонил Сергеичу, сказал, что хочет дать интервью нашему журналу. Точнее, мне лично, – делаю глоток кофе, обжигая язык. Но боли не чувствую. – Предложил встретиться. Я сегодня к нему поперлась.

      – Пока не вижу криминала, – Дарина кривит губы.

      – Этот урод предложил мне на выбор – или суд, где он выльет ушат грязи на меня, и тогда прощай Москва и вся моя карьера, либо…, – делаю паузу. – Даже говорить об этом не хочу.

      – Ты уж как-нибудь сформулируй свою мысль, – пьет кофе, не спуская с меня глаз.

      – Я должна буду переехать к