Инь, янь и всякая дрянь. Дарья Донцова

дрова, варят каши, используя русские печи, держат коров, кур, за водой ходят к колодцу, моются в бане. Долгими зимними вечерами люди собираются у Домны – ее дом нечто вроде клуба, а заодно и административное помещение.

      – Живем весело, – бодро вещала Домна, заученно улыбаясь, – песни поем, книги вслух читаем. Если не захотите ни с кем общаться, то вас тревожить не станут. Вот, например, в Фотине бирюк кукует.

      – Где, простите? – не поняла я.

      Домна поправила платок на голове.

      – У нас каждый дом имя имеет, как раньше на Руси водилось. Не по номеру, а по хозяину адрес был. Ну, допустим, такой: село Красное, изба Михаила Хромого. Наверное, отсюда и фамилии образовались. Спрашивали люди: «Как к Михаилу пройти?» А на деревне Мишек трое: высокий, хромоногий и красивый. Вот и отвечали им: «Миша хромой слева, у колодца». Но в «Лучших временах», в особенности в той части, что помесячно сдается, такую традицию соблюсти трудно, меняются же хозяева, поэтому избы сами носят имена. Одна пустая сейчас стоит, «Марфа». Поживите в ней, не пожалеете.

      – Я работаю.

      – Ну и что? – пожала плечами Домна. – У нас есть такие, кто в Москву шастает. За воротами есть стоянка для машин, там можно свою оставить. Да только все меньше таких людей к нам обращается, неохота народу в ад бегать.

      – Как же с продуктами? – поразилась я.

      Домна прищурилась.

      – Никто никому ничего не запрещает, в сумки, что хозяева от ворот прут, не заглядывает, но все равно большинство от магазинной еды отказывается. Я уж давно ни чаю, ни кофе, ни какао не пью, только воду колодезную, квас, кисель. Понимаете, тело нам от родителей досталось, они его тоже от предков получили, а кофе – чужая забава, африканская. Наши прадеды киселек кушали, и нам его есть надобно.

      – Интересно, – протянула я.

      – Хотите мой совет? – склонила голову набок Домна.

      – С огромным удовольствием приму! – воскликнула я.

      – Если вы не готовы взять дом для постоянного проживания, снимите «Марфу» на месячишко. День в городе, ночь у нас. Через недельку вам станет ясно, чего душа просит.

      – Вы правы, – согласилась я. – Вот только в «Марфу» мне не хочется.

      – Почему?

      – Ну… не знаю. Не пришелся мне домик по душе. Можно во Владимир заглянуть?

      – Он занят, его вчера арендовали, скоро займут.

      – А кто прибудет?

      Домна кашлянула в кулак.

      – То неведомо. Именами я не интересуюсь. Люди здесь по-другому называются. Вы тоже можете по-любому именоваться.

      – А где расположен «Владимир»? – спросила я.

      – Через версту от «Марфы», в березовой роще.

      – Можно хоть издали посмотреть на избу?

      – Запретить не могу, – вздохнула Домна, – заборов у нас, как и у древних русичей, нет, да только каждому человеку уединения хочется, надо уважать чужие желания. Сами, ясный день, можете куда угодно заглядывать и с любым человеком толковать. А уж ответят вам или нет, мне неведомо. К «Владимиру» вас не поведу, но ежели сами пойдете…

      –