Доброе сердце короля. Олег Александрович Сабанов

ва всех его жителей и их благоговейным почтением к трону. Седовласые жрецы Богов и Богинь плодородия, мудрости, силы, удачи всеми силами способствовали поддержанию этой благостной атмосферы, истолковывая подрастающему поколению глубинный смысл ниспосланных высшими силами заповедей. Однако с определенных пор гармоничную идиллию общественной жизни будто поразил неизвестный вирус, медленно, но верно подрывающий взаимное доверие между людьми и сеющий сомнение в эффективности монаршего руководства. Крестьяне завидовали друг другу, все чаще подозревая соседа в ворожбе, заклятье, дурном глазе, ставших причиной неурожая и падежа скота, Ремесленники, сапожники и портные на чем свет стоит костерили купцов за дороговизну привозимого материала, а те в свою очередь ополчились на капитанов торговых судов со сборщиками податей, вменяя им в вину собственное бедственное положение. Даже воины королевской гвардии – гордость страны, образец подражания для мальчишек, о рыцарских подвигах которых поэты слагали гимны, погрязли в кутежах с азартными играми и дуэлями.

      Обессиленный после охоты на вепря самодержец Ларнар грузно восседал в резном кресле, изредка прикладываясь к серебряному кубку с молодым бодрящим вином. В расшитом золотом светлом платье его крупные очертания казались безразмерными, лишь аккуратная бородка с усами придавали приятному мясистому лицу недостающую остальному телу мужественность. Чуть поодаль от монарха на высоком дубовом стуле притаился личный советник властителя – сутулый высохший мужчина неопределенного возраста в узком черном котарди, которого многие при дворе откровенно побаивались. Против обыкновения в полумраке зала с узкими окнами не было ни виртуозного лютниста, ни надоедливого шута, которые в меру своих талантов скрашивали вечернее уединение Ларнара.

      – Я позвал вас, мессер Кресс, не для того, чтобы вдвоем наслаждаться тишиной, – лениво произнес густым низким голосом король, ощущая волну сладкой истомы в уставшем теле. – Хотелось бы услышать ваши соображения по поводу сообщений моих осведомителей о разброде и шатаниях среди благословенных подданных короны.

      Советник оживился, заерзал на стуле и, хрустнув костяшками пальцев, вкрадчиво заговорил.

      – Ваше величество! Только благодаря вашему гению и прозорливости Королевство Семи Озер переживает золотой век мира и благоденствия. Люди сыты, одеты, расслаблены, – он на секунду умолк, выдерживая многозначительную паузу. – Но, как известно, хорошего должно быть в меру. Неразумно только баловать детей, оберегая их от знакомства с жестоким миром.

      – Оставьте свои иносказания, Кресс! – раздраженно прервал его Ларнар. – У меня хватает для этого придворных стихотворцев! Просто изложите свои соображения понятным языком!

      – Я хотел донести до вас, мой многомудрый и милостивый повелитель, необходимость напомнить жителям государства об их священном долге – о том, что каждый из них является верным солдатом короля. Поверьте, как только вашим подданным будет поставлена военная задача и в их руках окажется оружие, междоусобные распри с крамольными мыслями уступят место боевому братству, самопожертвованию и ратным подвигам, которые восславятся в веках.

      – Но если вы заметили, глубокоуважаемый мессер Кресс, я не веду ни одной войны, ибо для них отсутствуют весомые причины. С вождем варварских племен Диких Земель у нас дружба после того, как посланные мною в ордынскую столицу лекари вытащили с того света его младшего сына, а вдова усопшего Люциана II королева Флоя самолично подписала пакт о тысячелетнем мире между ее многострадальным Королевством Красных Башен и нашим государством.

      – Мой государь, ни для кого не секрет, что соседние самодержцы лишь прикрывают этими соглашениями свои враждебные намерения и поступки, зная ваше добросердечие и злоупотребляя безграничным миролюбием властителя Королевства Семи Озер. Вожак варваров прекрасно осведомлен о том, что его дикари на границе уводят наши табуны и негласно поощряет возмутительное конокрадство. А королева Флоя, отравившая по моим источникам своего мужа Люциана II, не так давно надоумила младшую дочь Перею опоить и соблазнить Его Высочество принца Эоггея с целью его очернения и последующего шантажа. Слава Богам – наш любимый наследник престола оказался образцом порядочности и целомудрия.

      – Целомудрие, воздержание и мой сын вещи несовместимые! – громогласно захохотал Ларнар, брызжа розовой слюной вперемешку с вином на свое светлое платье.

      – Однако изложенные мною факты от этого никак не меняются. Считаю своим долгом напомнить о планах вашего великого отца расширить границы нашего королевства за счет спорных приграничных земель и поставить тем самым на место зарвавшихся соседей. Освобожденные из-под гнета диких орд и карателей самодурствующей Флои местные племена почтут за счастье влиться в нашу дружную семью на правах младших братьев. И сегодня самое время осуществить задуманное ушедшим в обитель Богов вашим приснопамятным предшественником.

      Выслушав советника, король притих и на некоторое время замер в кресле с кубком в руке, словно взялся позировать невидимому портретисту. На его раскрасневшееся лицо легла тень задумчивости, а высокий лоб прорезали морщины. Монарху вспомнились картины