Тридцать седьмое полнолуние. Инна Живетьева

Георг на фоне автомобиля с эмблемой УРКа, рядом двое мужчин.

      – Хорошо, – недовольно произнес дед. – Мы еще поговорим об этом. Нет, приезжай на Бастионную. После одиннадцати.

      Ник задумался, припоминая. Ах да, на Бастионной набережной дворец Ледашевских, резиденция Городского совета.

      Положив трубку, дед некоторое время смотрел в окно, потом повернулся к Нику.

      – Так вот, об удачниках. Жил-был молодой человек. Учиться не хотел, работать – тоже.

      Ник улыбнулся.

      – Да, начало банальное. Продолжение интереснее. Зарабатывал наш герой тем, что катался в поездах и играл с попутчиками в «дупль». Конечно, на деньги, и, конечно, выигрывал. Отследить всех его партнеров не удалось, но из установленных двадцать процентов погибли, остальные – тяжело переболели, попали в аварию или поскользнулись на банановой кожуре. Некоторые остались инвалидами. УРК доказал наличие не идентифицируемого визуально проклятия. Но вот доказать, что носитель знал о нем, не смогли. Потому деяние было квалифицировано как непредумышленное и в рамках Уголовного кодекса не наказуемое. Пошел наш удачник в гражданскую резервацию, где его будут кормить, поить, одевать и развлекать. И все это на деньги налогоплательщиков. То есть родных и близких пострадавших по его вине.

      – А потом он сбежит, – вспомнил Ник выступление деда.

      – Вероятнее всего. Погибнут люди, и тогда – только тогда! – вступит в действие Уголовный кодекс. А согласно ему, по косвенно опасному проклятию вменяется мягкая статья. Считается, что у жертвы был шанс, во-первых. А во-вторых, практически недоказуемо: погиб человек исключительно и только из-за проклятия или ему на роду было написано, что кирпич на голову упадет. Удачника просто переведут в тюремную резервацию.

      – И что вы предлагаете? – Ник кивнул на черновик статьи.

      – Для начала пересмотреть Уголовный кодекс. Ужесточить наказание по косвенно опасным. И – ограничить презумпцию невиновности.

      Дед произнес это так просто, точно предлагал сыграть партию в шахматы.

      – Если тебя интересует моя работа, могу подобрать кое-какие материалы.

      Ник кивнул.

      – Да, спасибо, я бы посмотрел.

      – Хорошо. А сейчас переодевайся и спускайся в столовую, в кои веки пообедаем вместе.

      – Только один вопрос. Почему вы ушли из партии?

      Дед хмыкнул, разглядывая Ника из-под кустистых бровей.

      – Ты имеешь в виду «За права человека»? Откуда узнал?

      – В газете прочитал. Случайно листал подшивки.

      – Так скажем, я понимал, что те методы, которые предлагало руководство, рано или поздно дискредитируют идею и все закончится тем, чем закончилось. Эта партия была способна раскачать систему, но не разрушить ее.

      – Значит, вас не устраивали только методы, – уточнил Ник. – С практической точки зрения.

      – Совершенно верно. Видишь ли, чтобы разрушить систему, необходимо выдернуть краеугольный камень.

      Георг умел тянуть паузу. Ник понимал, что дед будет разочарован,