Легендарные разведчики. Книга 2. Николай Долгополов

уже имели дело с такими наезжающими. Вычищали все наши запасы до корки, забирали живность, валили плетни. Всю неделю приходилось приводить хозяйство в порядок.

      А эти немцы переночевали, утром попросили воды, чтоб помыться. Мама сливала воду на спину светловолосого обер-лейтенанта. И, улыбаясь, честила его, как только могла, на русском вперемежку с украинским. «Чтоб ты подох, подлюга!» – было еще одним из самых мягких. Эта смесь двух языков насмешила нас, мальчишек. Обер ничего не понимал, лишь улыбался под струями воды, повторял нечто вроде «Гут, фрау, гут». Мама совсем разошлась, весело проклинала уже всю родню лейтенанта по его женской линии.

      Тут и произошло необычное. Офицер, ну типичная немчура, весь из себя ариец, жестом попросил мать отойти вглубь двора. И сказал ей пару слов. Мама, это я увидел пусть и издалека, прямо осела. Кивнула немцу, а он уселся в подкатившую телегу, махнул на прощание рукой и больше мы никогда его не видели.

      Оказалось, офицер хорошо говорил на русском, польском, украинском. И предупредил маму: ваши чувства понимаю, но будьте сдержанны, ругаться с немцами – нельзя, вдруг они, как и я, говорят и понимают. Да вас бы за такое обязательно расстреляли. Берегитесь, вам детей растить, а вы, как девчонка, поступаете неосторожно. Ради чего?

      Мама, а вместе с ней и мы были поражены. И когда к нам, на глухой хутор, впоследствии наезжали немцы, вели себя с ними по-другому. Хотя таких немцев, как эти, больше никогда не видели.

      Прояснилось все после войны. Заглянул к нам как-то на хутор один из тех, кто был тогда с офицером. Рассказал, что группа партизан во главе с обер-лейтенантом, на всю жизнь нам с мамой запомнившимся, искала тогда ставку Гитлера. И действительно, нашли ее под Винницей, недалеко от места, где мы в годы оккупации жили. Мы тоже кое-что об этой ставке, называвшейся «Вервольф», потом услышали. Рассказывали, что 12 тысяч советских военнопленных, ее строивших и тянувших провода связи, были фашистами расстреляны. Назвал тот партизан и фамилию разведчика, носившего форму немецкого обер-лейтенанта: Николай Кузнецов, Герой Советского Союза.

      Я видел фотографии Кузнецова в немецкой форме. Это, конечно, был он, тот самый «немец», оставивший нам, оголодавшим, рыбные консервы и нагнавший на нас столько страха, зато предупредивший об опасности, может, и беду отогнавший.

      … Дорогие мои читатели, я всегда отношусь к вам с глубоким уважением. Купить книгу, а они теперь дешевыми не бывают, прийти на презентацию – это для меня и выражение признательности к теме разведки, к автору. С некоторыми из вас, превратившимися в моих постоянных спутников, годами переписываюсь, пусть порой отвечая на послания с некоторым опозданием. Иногда вы присылаете редкие документы, имеющие прямое отношение к моим героям, вырезки из журналов, ваши воспоминания, с содержанием моих книг связанные. За все это – глубочайшая моя благодарность. Все читаю, кое-что использую.

      Но как относиться к рассказанному старым доктором? Верить? Однажды мне представилась