Исконно русская Европа. Откуда мы?. Георгий Катюк

[52].

      Монголы были не единственными христианами в Степи. Еще раньше их в 1007–1008 гг. приняли христианство кераиты, родственное монголам племя. «До них дошел призыв Иисуса, – мир ему! – и они вступили в его веру», – пишет по этому поводу Рашид ад-Дин. Вождь кераитов носил вполне христианское имя – Маркуз (Марк).

      «Примерно в это же время, – отмечает Гумилев, – приняли христианство тюркоязычные онгуты, потомки воинственных тюрок-шато – последнего осколка хуннов. Онгуты обитали вдоль Китайской стены, в горах Иньшаня, и служили маньчжурским императорам династии Кинь (Цзинь) в качестве пограничной стражи… В это же время были крещены гузы и отчасти чигили. У уцелевшей части уйгуров, обосновавшихся в Турфане, Карашаре и Куче, христианство вытеснило остатки манихейства. Даже среди самих киданей и подчиненных им племен Западной Маньчжурии оказался «некоторый христанский элемент», что и дало повод для возникновения в средневековой Европе легенды о первосвященнике Иоанне»[53].

      По распространенному мнению, кидани во главе с гурханом Елюем Даши одержали ряд побед над среднеазиатскими мусульманами. В 1137 году под Ходжентом ими были наголову разбиты войска правителя Самарканда Рукн-ад-Дина Махмуд-хана, а в 1141 году Елюй Даши разгромил армию сельджукского султана Санджара. Сын Елюя Даши носил христианское имя – Илия, а сын Илии, взошедший на престол киданьского царства в 1178 году, звался попросту Юрка (Чжулху, Джурка).

      В числе возможных кандидатов на роль пресвитера Иоанна можно упомянуть и вождя найманов – еще одного родственного монголам племени. Это следует, в частности, из показаний Рубрука: «Именно в то время, когда франки взяли Антиохию, единовластие в северных странах принадлежало одному лицу, по имени Кон-хам. Этот Кон был каракатай. Эти катаи жили в неких горах, через которые я переправлялся, а на одной равнине между этих гор жил некий несторианин пастух (pastor), человек могущественный и владычествующий над народом, именуемым Найман и принадлежащим к христианам-несторианам. По смерти Кон-хама, этот несторианец превознес себя в короли, и несториане называли его королем Иоанном, говоря о нем вдесятеро больше, чем было согласно с истиной. Именно так поступают несториане, прибывающие из тех стран: из ничего создают большие разговоры».

      Прообразом «попа Ивана» мог послужить и небезызвестный Ван-хан (Тогрул), вождь вышеупомянутых кераитов, который в качестве союзника Чингисхана участвовал в войне с татарами и меркитами. Судьба развела впоследствии друзей по разные стороны баррикад и Тогрул в противостоянии с Чингисханом погиб.

      Уже такой разброс в предположениях по поводу прообраза героя легенды говорит о том, что ее составители не имели точного представления о деталях дела. Не вызывает сомнения, что «пресвитер Иоанн» – это собирательный образ. Вот и самого Чингисхана можно выдвинуть на эту роль. И, в первую очередь, потому что именно на его армию в Европе возлагались надежды по разгрому войск сельджуков в Палестине. Как мы

53

Там же. С. 80.