Легче! Как найти баланс в жизни, если всё идет не по плану. Ольга Савельева

оказался прав: ерунда.

      Валентин Иванович сел в кресло в углу и наблюдал, как другие люди… раскрепощаются. Танцуют, прыгают, кричат, сценки какие-то играют. Все, что просил тренер.

      Детский сад, а не тренинг, ей-богу. И тренер, известный актер вроде, а скачет и скоморошничает вместе со всеми. Тьфу просто. Какой уж тут личностный рост – так… рассадник компромата.

      – Вам комфортно? – спросил его тренер.

      – Yes, – ответил Валентин Иванович, почему-то на английском языке. Ему вообще хотелось почему-то говорить на чужом языке, как бы абстрагироваться от этого балагана.

      – К нам не хотите?

      – No.

      – Может, дать вам футболку переодеться? Жарко же в костюме…

      – No.

      – Пить хотите?

      – No.

      Валентин Иванович хотел пить. И переодеться хотел. Но он упрямо отвечал «нет» и не мог понять, почему врет и почему на английском.

      Ему будто хотелось выпятить свой успех, свое знание иностранного языка, свои деньги. «Вы хоть знаете, кто я? – хотелось ему сказать. – Устроили тут…»

      Но он этого не сказал. Ничего не сказал.

      Потому что этим людям, раскрепощенным, счастливым, ярким, было совершенно очевидно плевать, кто он…

      – Как тренинг? – спросила вечером жена.

      – Фрики какие-то, не тренинг, а ерунда.

      – Сопротивление, отрицание, все по плану, – вздохнула жена. – Ужинать будешь?

      – Буду. Ужас, за что люди платят деньжищи такие. Чтобы поорать, потанцевать.

      – А ты поорал? Потанцевал?

      – Нет, конечно. Я же не идиот.

      – Ясно. Не смог.

      – Не хотел.

      – Не смог, Валь, не смог. Не хотел бы – ушел бы. Но ты остался. Ты был там весь день, ты смотрел, как другие могут то, чего не можешь ты.

      – Орать и плясать?

      – Быть живым. Быть по-детски… разжатым.

      – Они тоже не могут то, чего могу я. Например, зарабатывать столько, сколько я.

      – Если они захотят научиться этому, они придут к тебе на тренинг. Но они, представляешь, не хотят. Немыслимо, да? Не хотят быть миллионером, не хотят того, что, по твоему мнению, должны хотеть все.

      – Хотят.

      – Да-да, я помню, – усмехнулась жена. – Ты не бываешь не прав. Хотят-хотят. Но на тренинг к тебе не пришли. А вот на этот, актерский, пришли. То есть пока все наоборот. Ты у них на тренинге. У этих скоморохов. А не наоборот.

      Валентин Иванович рассердился на жену, оттолкнул тарелку и ушел к себе в кабинет.

      ЖЕНА ПРОСТО СФОРМУЛИРОВАЛА ТО, ЧТО ОН ПОНЯЛ ТАМ, В СВОЕМ УГЛУ, В СВОЕМ ПИДЖАКЕ, В САМОМ КОНЦЕ ДНЯ: ЧТО ОН САМЫЙ БОГАТЫЙ, САМЫЙ УМНЫЙ, САМЫЙ КРУТОЙ, НО САМЫЙ НЕСЧАСТНЫЙ ИЗ ВСЕХ.

      Потому что он даже не может разрешить себе подурачиться. Просто побыть ребенком. Ну вот тем, которым он так и не побыл, потому что повзрослел в пять лет. И он правда не может, а не не хочет.

      А они – хотят и могут.

      Ночью Валентину Ивановичу приснился странный сон.

      Будто он в составе саперной бригады занимался разбором завалов разрушенных домов в зоне бывшего фронта. И вот он в этих