Повенчанная тьмой. Валерия Чернованова

ему не простила. По натуре человек неконфликтный и осторожный, взвесив все за и против, Божик предпочёл остаться в стороне. Однако отмечать вместе с Цецилией её коварную выходку он не собирался.

      – Мне нужно разобраться со срочными делами, так что вы уж сегодня без меня, – отказался от совершенно незаманчивого для себя предложения и, коротко поцеловав супругу в губы, направился к выходу.

      – Какие могут быть дела на ночь глядя? – спросила Йоланда.

      – Я же сказал – срочные! – Не желая продолжать тягостный для него разговор, Венцель захлопнул входную дверь, а вскоре тишину полуночного сада нарушил рёв отъезжающего фольксвагена.

      Цецилия пожала плечами. Обернувшись к гадалке, заговорщически заулыбалась:

      – Значит, празднуем вдвоём.

      Йолика неодобрительно покачала головой:

      – Цили, милая, ты играешь с огнём и сильно рискуешь. Когда всё раскроется…

      – Когда всё раскроется, менять что-либо будет уже поздно.

      Оказавшись в кабинете, колдунья первым делом перетащила на письменный стол два пузатых бокала, откупорила бутылку Шато Марго, и рубиновая жидкость заструилась по тонкому стеклу, собираясь на дне бокалов. Опустившись в кресло, чародейка сделала небольшой глоток и прикрыла глаза, наслаждаясь терпким вкусом дорогого французского вина.

      У неё есть кровь Керестея, а теперь и кровь Эрики. Всё складывается просто чудесно. Теперь уже Кальман никуда от неё не денется.

      – Но ты ведь понимаешь, что для завершения твоей авантюры необходима… – Йоланда выразительно хмыкнула. – Что-то я не заметила, чтобы Эрика рвалась в постель к Керестею.

      – За это я вообще не беспокоюсь, – беспечно отмахнулась Цецилия.

      Её собеседница только пригубила вина, после чего отставила бокал в сторону и в упор посмотрела на свою воспитанницу.

      – Когда всё тайное станет явным, тебя возненавидят все и сразу.

      – Я это осознаю, но цена за долгожданное возмездие значения не имеет. – Цецилия выпрямилась в кресле, отвечая ворожее таким же пристальным взглядом, в котором, как в зеркале, отражались всполохи разожжённого в камине пламени. – Ты же так радеешь за мир между кланами, и я для нас желаю того же самого. Поэтому надеюсь, ты и дальше будешь меня поддерживать.