Дом слёз. Кети Бри

сказал Генрих. – Уверен, в этот раз ты сделаешь все задания.

      – В этот раз! – обиженно фыркнула Ланетта. Она достала из ящика стола спички и портсигар и с видом оскорбленного достоинства уселась на подоконник курить.

      Ее профиль – аккуратная, коротко стриженая головка на фоне освещенного окна, изящные плечи, прикрытые полупрозрачной блузкой… Все это казалось картиной, вышедшей из-под кисти талантливого художника. Таковы они, маги разума – всегда производят эффект. И с этим эффектом работают, опираясь на вызванные у окружающих эмоции.

      Мартин зашел в комнату, заглянул в книгу, которую Генрих держал в руках.

      – Хозяин и Хозяйка, – восхитился он, скользя взглядом по длинным, бессмысленным сочетаниям букв, кое-где подчеркнутых красным карандашом. – Какая поразительная галиматья. Как ты не путаешь, где у этого верх, а где низ? Генрих довольно невежливо захлопнул перед его носом книгу. На обложке было вытиснено золотом: «Словесное моделирование материальной реальности. Том 3», а внизу приписка – пером, наискосок: «только для специалистов».

      – Не советую заглядывать, Хагал, – заметил он. – Заработаешь головную боль. Здесь возможен только комплексный подход.

      – Генрих вполне мог бы стать магом разума, – заметила его жена. – Не самым сильным, но… кое-что он в этом смыслит.

      – Может, не так уж и не правы гелиатские маги, – вслух подумал Мартин, опускаясь на диван, – что не делят себя на отдельные группы. И изучают все доступные разделы магии.

      – Молодцы, – согласилась Ланетта, – когда друг другом не закусывают.

      – Не существует системы без изъянов, – согласился Хагал. – Увы. Увы. Увы.

      – Да, не нашей корове мычать, – зевнул Генрих. – После семидесятилетней войны на уничтожение.

      – Есть будешь? – вспомнила о долге гостеприимства Ланетта и легко соскочила с подоконника. Пепел, упавший с ее сигареты, превращался в бабочек и, сделав круг под потолком, вылетал в окно. Генрих-младший громко, но невнятно восхищался.

      Ланетта приподняла крышку с одной из кастрюлек, стоящих на столе, сморщила носик:

      – Я, конечно, знаю, что у темных желудок луженый, но… картошку с грибами будешь?

      – Смотря с какими, – задумался Хагал. – Но жареную картошку я люблю…

      Подбородок Ланетты задрожал от едва сдерживаемого смеха.

      – Боюсь, ты не понял… Там пюре, с грибами, – сипло ответила она. – С простейшими.

      – Короче говоря, пюре наше зацвело, – перевел ее слова Генрих, складывая пальцы домиком и иронично выгибая брови. – Чем мы мелкого кормить будем?

      – Мелкого покормлю я.

      Дверь в комнату снова распахнулась. Несмотря на ясный весенний денёк, Мартину показалось, что в комнате похолодало и потемнело, и вот-вот должен прогреметь гром. На пороге стояла мастер Игла. Тень очень неудачно падала на её лицо, скрывая здоровую половину лица и высокий чистый лоб и подчеркивая шрамы и пустую, прикрытую сморщенным веком глазницу. Генрих-младший