Дом шелка. Мориарти. Энтони Горовиц

на пачку сигарет, оставленную на столе. Он взглянул на этикетку.

      – «Олд Джадж»…

      – Производители, как я полагаю, «Гудвин и К^о» из Нью-Йорка. В Риджуэй-холле я нашел именно такой окурок.

      – Вот как? – почти беззвучно воскликнул Лестрейд. – Что ж, едва ли наш американский друг стал жертвой случайного нападения. Подобное в этом квартале происходит, и такую вероятность сбрасывать со счетов нельзя: человек возвращается в свой номер, а там в его вещах роется какой-то злодей. Тут же дело доходит до мордобоя. Кто-то хватается за нож – и вот результат.

      – Я тоже считаю, что подобное маловероятно, – согласился Холмс. – Это не может быть простое совпадение: в Лондон с явно недобрыми намерениями приезжает человек – и вдруг находит такую смерть! То, что произошло в этом номере, наверняка напрямую связано с его действиями в Уимблдоне. А посмотрите на положение тела, на угол, под которым нож вошел в шею. Должно быть, нападавший ждал его за дверью в темной комнате – свечи на столе нет. Он входит – и его хватают сзади. Это ведь был крепкий мужчина, способный за себя постоять. Но его застали врасплох и убили одним ударом.

      – Все-таки мотивом могла быть кража, – не сдавался Лестрейд. – Нам известно про пятьдесят фунтов и ожерелье. Если они не здесь, то где же?

      – У меня есть все основания полагать, что ожерелье вы найдете в ломбарде на Бридж-лейн. Наш человек только что вернулся оттуда. Похоже, что в итоге вырученные деньги забрал убийца, но, думаю, главная причина преступления в другом. Задайтесь вопросом: а что еще пропало из этого номера? Ведь мы не знаем, Лестрейд, чей это труп. Казалось бы, у приезжего из Америки должен быть паспорт, рекомендательные письма, может быть, для банка. А его бумажника нет. Вы знаете, под каким именем он зарегистрировался в гостинице?

      – Бенджамин Гаррисон.

      – Но так зовут нынешнего американского президента.

      – Американского президента? Разумеется. Это мне известно. – Лестрейд нахмурился. – Каким бы именем он ни назвался, нам ясно, кто он. Это Килан О’Донахью, прибывший из Бостона. Видите шрам на лице? Это пулевое ранение. Не будете же вы с этим спорить?

      Холмс повернулся ко мне, и я кивнул.

      – Конечно, это след от выстрела, – сказал я. Подобных ранений я насмотрелся в Афганистане. – Примерно годичной давности.

      – Это вполне укладывается в то, что рассказал мне Карстерс, – торжествующе заключил Лестрейд. – По-моему, мы можем поставить точку в этом печальном эпизоде. О’Донахью получил ранение во время перестрелки в бостонской лачуге. Его брат-близнец был в этой перестрелке убит, и теперь Килан приехал в Англию мстить. Это ясно как божий день.

      – Ясно-то ясно, между тем его убили ночью, – возразил Холмс. – Может быть, вы объясните нам, Лестрейд, кто убил Килана О’Донахью и зачем?

      – Наиболее явный подозреваемый – сам Эдмунд Карстерс.

      – Но во время убийства господин Карстерс был с нами. К тому же я видел его реакцию, когда мы наткнулись