Спецназ ГРУ. Элита элит. Михаил Болтунов

ерацией», «борьбой с незаконными вооруженными формированиями». Тут уж, как говорят в народе, хоть горшком назови. Однако война – она и есть война. С кровью, болью, ранеными, искалеченными, убитыми, с трагедиями для людей, семей, народов.

      Война с терроризмом стала для большинства россиян некой фантомной болью. Вроде и нет ее, а болит, нудит, беспокоит. То и дело приходят быстрые сообщения, мелькают короткие сюжеты по телевидению: взрыв, очередной теракт, нападение из-за угла, убийство. Вот в очередной раз банда террористов сделала кровавую вылазку, напала на полицейских в Грозном, захватила дом печати. Была уничтожена. Есть убитые и раненые.

      Да, время от времени террористы стараются взорвать этот мир. Выходит, война с террором на самом деле не фантом, а реальность. Пусть не хочется в это верить. Да что там верить, и думать об этом не хочется.

      Вот и получается, что нам помыслить о той войне тяжко, а им идти в бой, под огонь террористов, под пули и гранаты. Кто они, эти люди? Наши люди. Лучшие люди России. Честные и мужественные сыны Отчизны. Те, кто первым встал на пути террора и не сходит с него до сих пор. Они – профессионалы сил специального назначения. Пока что у них, к сожалению, всегда есть работа.

      Я дружен с ними более четверти века, знаю об их делах не понаслышке, и, поверьте, за эти годы жизнь их мало изменилась. Они по-прежнему на войне. Иначе сегодня нельзя.

      Современный терроризм кровав и жесток. Это беда вселенского масштаба, не признающая ни границ, ни стран, ни континентов. И только профессионалы сил специального назначения способны противостоять ему.

      О них, донкихотах современности, их тяжелой службе и героических делах – эта книга.

С уважением автор.

      Через две войны…

      Каких друзей война мне подарила?

      Да тех, кого потом назад взяла…

Стихи неизвестного автора

      Начало апреля в горах Чечни было неустойчивым и капризным. Свирепые ветра вперемешку с дождем сменялись вязким туманом. Туман окутывал все вокруг и, казалось, залезал в душу. Но проходил час-другой, лес на склонах гор очищался, становился прозрачен и гулок. Солнце, по-летнему яркое, цепкое, катилось по склонам, выжигая тени.

      Группа бойцов спецподразделения «Вымпел» готовилась из базового лагеря выйти в дозор, чтобы провести разведку местности и противника. После высадки из вертолетов, на третий день пути, они подошли к предполагаемой базе боевиков. Теперь оставался последний этап – проверить правильность оперативных данных, вскрыть координаты базы и уничтожить ее.

      Отдел полковника Алексея Баландина находился на Северном Кавказе уже полтора месяца. Бойцы порядком устали. Хотелось домой, вернуться в мирную, спокойную жизнь, к семьям, к женам, детям. Отдохнуть, восстановиться… Но командировку продлили. Что поделаешь, такое бывает. Конечно, никто по этому поводу восторгов не высказывал, но и трагедии не делал. Надо – значит, надо. В конечном итоге без надобности никто не собирался держать сотрудников в этих горах.

      Отправляя дозорную группу, полковник Баландин пошел их проводить. Как скажет потом командир дозора: «Алексей Васильевич – начальник отдела, полковник, да и возраст у него приличный, он не должен постоянно с нами ходить на такие задания. Но он ходил. Не мог зама послать или издали контролировать. Такой был человек. Такой у него характер. И потому, высылая группу, пошел проводить нас до рубежей охранения».

      Самое трагичное состоит в том, что на малом кусочке горной земли, где через несколько минут подорвется Баландин, до него топталось немало людей – командир отделения, наблюдатель из охранения, который сидел здесь же у дерева, саперы, проверявшие местность. Каждый из них мог подорваться. Но подорвался самый старший и самый опытный. Что ж, на войне как на войне…

      Для Алексея Васильевича Баландина это была вторая война.

* * *

      Первая началась в январе 1985 года. В своем дневнике, который он начал вести в 16 лет, еще в школе, лейтенант Баландин коротко записал – «15 декабря 1984 года. Вызвал командир полка, сообщил про Афган». И больше ничего, ни словечка, ни запятой. Как переживал Алексей это сообщение, теперь уже никто не узнает.

      Следующая запись сделана 19 января 1985 года. Рядом с датой всего одно слово. Те, кто бывал «за речкой», знает – слово это бьет по нервам покруче выстрела: «Кабул».

      Через три дня новая строка в дневнике: «Кандагар. Десантно-штурмовой батальон». Через три недели: «Первый бой с духами».

      Вообще два с половиной года войны у командира разведвзвода Алексея Баландина укладываются всего в одну страничку его дневника. Думаю, стоит ее привести полностью.

      Итак, после первого боя с духами, через месяц, в марте 1985 года он отметил: «С 15 по 18 марта находился на гауптвахте в Кандагаре». Что тут скажешь, боевой офицер, случается и такое: между боями отдохнул на гауптвахте.

      «2 июля 1985 года – ранен осколком в лицо».

      «2 августа получил