Этнофункциональная коррекция образной сферы личности осужденных за насильственные преступления. А. В. Сухарев

преступление в силу сформировавшихся антисоциальных взглядов, привычек и установок, а также под воздействием криминогенной ситуации (Косарев, 2007).

      Как отмечают Б. Г. Бовин, А. В. Кокурин и А. И. Мокрецов, понятие личности преступника по смыслу схоже с понятием личности осужденного, которое в определенной степени имеет условный, формальный характер, так как отнесение того или иного деяния к числу криминальных и уголовно наказуемых зависит от решения суда. Личность осужденного трактуется как интегрированная структура вышеперечисленных характеристик, которые в совокупности определяют степень ее готовности соблюдать установленный порядок отбывания наказания, проявляющуюся в отношении к сотрудникам и другим осужденным, к тюремной субкультуре, к трудовой деятельности, к воспитательным воздействиям, к режимным требованиям, к планам дальнейшей жизни после освобождения (Бовин, Кокурин, Мокрецов, 2004). В связи со сказанным, понятие личности преступника отличается от понятия личности осужденного тем, что последнее включает в себя аспект отношения к условиям отбывания наказания в исправительном учреждении.

      Безусловно, изоляция от общества является мощнейшим фактором модификации поведения личности. Находясь в исправительном учреждении, человек испытывает влияние режима, регламентирующего ее поведение, криминальной (тюремной) субкультуры, а также разнообразных мер воспитательного, социального, психологического характера, направленных на ее исправление (Еникеев, 2001; Поздняков, 2000а).

      В работе Ю. К. Александрова криминальная субкультура определяется как образ жизнедеятельности лиц, составляющих криминальные группы и придерживающихся определенных законов и традиций (Александров, 2002, с. 4). Признаками криминальной субкультуры являются определенные татуировки, жаргон, тюремная лирика, блатная музыка, «воровские» и «тюремные» законы и традиции, стратификация (т. е. социально-групповое расслоение криминализированной общности), криминальная «идеология» и «этика» и др. (Александров, 2002; Богорев, 2008; Еникеев, 2001; Олейник, 2001; Пирожков, 2001; и др.). Ценности криминальной субкультуры являются важнейшим регулятором поведения личности осужденного, обладают высокой степенью референтности для нее в силу действия механизмов подражания, прессинга, которые постоянно создают ситуации фрустрации, психической травмы, переживания одиночества в условиях групповой изоляции (Лапшина, 2007; Штефан, 2009).

      Как отмечает В. М. Поздняков, «складывающиеся в среде осужденных нормы, обычаи, традиции и ритуалы, отражая их коллективные представления, всегда направлены на сплочение и приспособление к специфичным условиям тюремной среды. Однако атрибутивные элементы криминальной субкультуры, внедряемые в местах лишения свободы группировками асоциальной направленности для завоевания власти, оказывают нравственно деформирующее влияние на личность осужденных и характер их взаимоотношений, что в итоге ведет к конфликтам и даже преступлениям в исправительных учреждениях» (Поздняков,