Горчаков. Юнкер. Валерий Пылаев

уголками губ. – Некоторые вещи не требуют суеты… а порой и вовсе ее не терпят. Все просто, Горчаков-младший. Живи, носи юнкерскую форму с честью… учись. Меньше говори, больше слушай – и не забывай смотреть по сторонам.

      – Звучит не так уж сложно, – отозвался я.

      – Именно. И вот еще. – Багратион на мгновение задумался – будто сомневался в чем-то, – но потом засунул руку в открытый ящик стола: – Держи.

      Перстень. Из блестящего желтого металла. Вряд ли латунь – скорее уж самое настоящее золото. Даже не взяв неожиданный подарок в руки, я понял, что он точно будет мне великоват… Да и какая разница? Такие украшения уж точно не следует носить открыто.

      Массивную печать украшал тонкой работы щит с двуглавым имперским орлом, за которым расположились два скрещенных меча. Эмблема Третьего отделения. Непростая вещь… была бы непростая, даже окажись она просто куском металла с символом тайной полиции.

      Но Багратион дал мне нечто большее. Я чуть ли не полминуты вглядывался в изящный контур плетения. Легкий, почти незаметный в толще материала перстня. Он едва ли предназначался защитить меня, сработать маячком – или наоборот, атаковать врагов. Силы я почти не почувствовал – зато мастерства было хоть отбавляй. Тонкий и сложный магический вензель не имел какой-то особенной и значимой функции – зато однозначно указывал на ранг, мастерство… пожалуй, даже на саму личность владельца.

      Надежнее, чем подпись.

      – Это украшение… скажем так, откроет некоторые двери. И поможет убедить некоторых людей. – Багратион сдвинул брови. – Но ты должен понимать…

      – …Что не следует размахивать им направо и налево, – кивнул я. – А лучше вообще никогда и никому не показывать. Использовать на собственное усмотрение в крайних случаях, когда все прочие меры уже испробованы.

      – Если бы хоть четверть из моих людей были бы такими же догадливыми, как ты, Саша, – Багратион протяжно вздохнул, – у государства бы уже давно не осталось врагов. Как внутренних, так и внешних… А теперь ступай. Не хватало еще доказывать твоему дедушке, что я вовсе не похитил тебя и не держу в застенках.

      – Дедушка… – вспомнил я. – Сколько из того, о чем мы сегодня говорили, я могу рассказать своей семье?

      Не то чтобы я действительно собирался соблюдать какую-то особенную секретность. Но вопрос все-таки задал.

      – Ровно столько, сколько посчитаешь нужным. Решай сам. Думаю, это тебе вполне по силам.

      Вполне.

      Уже открывая дверь кабинета, я обернулся. Багратион снова взялся за перо, но к работе еще не вернулся – смотрел прямо на меня. Требовательно и сосредоточенно, вдумчиво – но одновременно и с мягкой улыбкой, которую я никогда не видел ни у деда, ни у Андрея Георгиевича. Только у Кости… но это было что-то другое.

      Может, так должен смотреть на свое чадо строгий, но любящий отец? Или мудрый начальник – на молодого, но толкового подчиненного, и не более того?

      Знать бы, знать бы…

      Глава 4

      – Равняйсь!